— Хотел самоварчик принести, да рук не хватило. Прошу к столу!
Фотограф представился: Григор Блохер. Ели стоя, с завидным аппетитом. Из-за туч, как по заказу, вылезло солнце, и Блохер, фотокорреспондент газеты «Моряк», нащелкал прощальные снимки. В шапке, пожалста, теперь без шапки, улыбнитесь друг дружке, вот так. А потом попросил Арнольда снять пальто и снова фотографировал, уже не за столом, а около гриля. Сонька для очередных снимков тоже сняла жакет и осталась в черной кофте с большим вырезом.
Потом они помогли фотографу собрать посуду и отнести в припаркованную выше, на свалке строительного мусора, ржавую «ниву». Перед тем, как попрощаться, Сонька дала Григору деньги. Съемки закончились, солнце спряталось, похолодало. Но они пошли поверху, вдоль пляжа, под шум волн, к югу. Там всегда и вода, и песок чище. Молча шагали рядом.
— Как можно дальше, — заговорила Сонька, опять по-польски.
— Что — как можно дальше?
— Если здесь, не дай Бог, начнется. Убежала бы как можно дальше. Хоть в Лиссабон.
— От себя не убежишь, — вздохнул Арнольд и снова стал рассказывать про Яся, про «Анонимных алкоголиков», про то, что такое их двенадцать шагов и двенадцать традиций[8], которые они стараются соблюдать в Седльце и во всем мире. Он полтора года был сухой.
— Необязательно признаваться, что в Одессе ты развязал.
— Себя-то не обманешь. Зря я сюда приехал.
— А по-моему — совсем не зря. К примеру: замочек на счастье.
— Пусть будет тебе на счастье. Чтобы твоя Кора нашлась, — сказал Арнольд, и оба, как по команде, обернулись. Словно в надежде, что Кора идет за ними по пляжу. Видно было далеко, дальше Аркадии, но везде — пусто. В воздухе пелена мелких брызг. Даже бездомные собаки ушли в город. Ветер срывал пену с волн прибоя и обрушивал на них, с каждым разом все яростнее. Солнце низко. По первой же лестнице поднялись наверх, к трамваю.
Билет был — такой, как нужно. До Львова поездом: скорый, плацкартный вагон, удобно, пересадка в четыре утра, всего три часа подождать в Киеве. От Львова автобусом до Пшемысля, дальше — как хочешь. Через Люблин, наверно?
— Да, через Люблин, — подтвердил Арнольд Ситаш. Ему стыдно было признаться, что он не знает, как доберется до Люблина, до Седльце. На что? — у него нет ни гроша. Они с Борисом пили чай у бабки Смитновой, под розовым абажуром, — последний стакан перед отъездом. Со двора гудок: Федька подъехал на микроавтобусе.
— Я тебя провожу, — сказал Борис. — Попрощайся с матерью, она тебя полюбила.
Бабка его расцеловала.
— Не сердись на Борю, Арнольд, — попросила. — Он хороший, он тебе только добра хотел. Возвращайся побыстрее. В мае приезжай, в мае Одесса, как невеста, красоты неписаной.
В микроавтобусе Федька не пел про город, которого нет, поставил диск с одесскими цыганами, объяснял, почему их песни самые лучшие изо всех цыганских песен на свете. От него, когда прощались, Арнольд тоже услышал: приезжай в мае. Сыграем партию-другую под цветущими деревьями, в сладком майском воздухе.
Борис проводил Арнольда до самого поезда, сел напротив в пустом еще купе, поставил между колен два пластиковых пакета.
— Жаль, что с деньгами этими так получилось, — вздохнул. — Голодным, Арнольд Палыч, ты от нас не уедешь. Вон, гляди — будет, чем перекусить в дороге. Проводник чаю принесет, я договорился, чтоб за тобой приглядывал. Хлеб есть, фрукты, помидоры, рыбные консервы. А тут две бутылки. Перцовка — дяде, Игорю Ивановичу, который в Мельнике. Смотри не выпей, отдашь как есть, непочатую. В другой — напиток манго с апельсином, возьми в автобус, на границе могут долго продержать. А здесь кое-что для начала.
Борис полез в карман кожаного жилета, вытащил пачку купюр. Тут тысяча евро — задаток. Думаю, Сонька захочет польское гражданство. Когда оформите бумаги — после свадьбы то есть, — получишь еще девять тысяч, для ровного счета. Желаю счастья… и фотки пригодятся… Борис достал из кармана плаща желтый конверт с логотипом газеты «Моряк». Фотографии на пляже получились отлично: часть явно осенние, а те, что около гриля, — как будто летние. На обороте каждой штамп: на английском, украинском и русском, что снимал Григор Блохер и что ему принадлежат права.
