— Переодевайся, мой руки, будем ужинать.
— Ужинать… — отстраняясь от нее, буркнул Родион. — Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.
— О форели, запеченной в фольге.
— О Егоре.
— Давай не будем, — поморщилась Наташа.
— Он повел себя подло. Вломился ко мне в дом, похитил тебя.
— Он спас тебя от смерти, если ты не помнишь, — качнула она головой.
— А меня надо было спасать? — с болью посмотрел на нее Родион и вдруг отхлебнул из фляжки, которую по-прежнему держал в руке.
— Ну как? — спросила Наташа.
— Что как?
— Легче стало?
— Еще не понял.
— А виски хорошее.
— Хорошее, — кивнул он.
— А так бы лежал сейчас в земле, и никакого тебе виски, ни хорошего, ни плохого…
— И без виски хорошо… — ответил Родион и снова отхлебнул из фляжки. — А без тебя плохо. Даже если ты всего лишь позволяешь себя любить.
— Был бы ты мертвым, не позволяла. Так что засунь свою хандру знаешь куда?
— Знаю, — натянуто улыбнулся он.
— А про Егора забудь… — сказала Наташа, забирая у него фляжку.
— Пытаюсь.
— А я уже и не пытаюсь, — усмехнулась Наташа.
— Не можешь забыть? — нахмурился Родион.
— Уже бы забыла, если бы ты не напоминал.
— А когда я о нем говорил?
— На работе задерживаешься. Вдруг ты мне изменяешь? Смотри, узнаю… уйду к Егору! — пригрозила она.
Но сама же себе и не поверила. Во-первых, не могла она уйти от Родиона. А во-вторых, она, возможно, уже и не нужна Егору. Может, у него новая любовь. За полтора года он и жениться мог, и ребенком обзавестись. А если нет, почему он за эти полтора года ни разу не дал о себе знать? Любила она Егора, но при этом привыкла жить без него. И очень даже неплохо устроилась в этой жизни. Все у нее хорошо, просто замечательно. Только вот почему-то все время хочется выпить…
В секретной организации служат секретные люди. Егор не знал, кто стоит за отстрелом бандитских и воровских авторитетов, сколько людей работает на это, в общем-то, благое дело. Он знал только подполковника Евдокимова и человека с позывным «Делегат». Но при этом знал о первом очень много: где живет Евдокимов, где служит, в каком звании. Это ставило мента в уязвимое положение, и нужно было принимать меры.
Евдокимов служил в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью, жил в Москве, в квартире, которую получил от государства. Служил на правах обычного штабного офицера, жил как рядовой гражданин — ни персональной машины, ни охраны. Автомобиль свой, личный, оружие — табельный пистолет. Но Егора «ПМ» не пугал.
Евдокимова он подкараулил возле гаража-«ракушки», в который тот еще только собирался ставить машину, и обратился к нему в вопросительном тоне:
— Товарищ подполковник?
— Фролов?.. — настороженно и с опаской посмотрел на него Евдокимов. — Ты что здесь делаешь?
Время позднее, место почти безлюдное, ближайший фонарь горит в пятидесяти метрах. Действительно, положение у него крайне уязвимое.
— Задание выполнено, — четко проговорил Егор, в упор глядя на подполковника.
— Э-э, я в курсе… Мне доложили… Тебе совсем не обязательно встречаться со мной.
— Ну, вы же искали встречи.
— Я?! Искал встречи?! Ты что такое говоришь? — Евдокимов нервно оглянулся. Как будто здесь мог появиться наряд милиции. Но почему он ищет спасательный круг? Совесть нечиста?
— Подходили ко мне двое, хотели передать вашу просьбу.
— Кто подходил?
— В лесу. Когда я с задания возвращался. Привет хотели мне передать. Из «узи».
— Из какого еще «узи»?
— Израильского производства. С глушителем…
— Ничего не понимаю.
— Убить меня хотели.
— Кто?
— Ты!
— Э-э… — недоуменно мотнул головой Евдокимов.
— Избавляться от меня пора? — зловеще усмехнулся Егор.
— Никто не собирался от тебя избавляться!
— А кто собирался?
— Давай с самого начала! Ты возвращался с задания, кто-то к тебе подошел.
— В кустах сидели. Двое. С оружием. Меня ждали.
— Пытались тебя убить.
— Пытались, но не успели. Я был быстрей.
— Ты их убил? Я ничего об этом не знаю.
— Должен знать.
— В том-то и дело, что должен… Шампура убили, ты ушел. Все, больше ничего не известно… Были бы трупы, я бы знал…
— Может, Делегат знает?
— Делегат без меня шагу не сделает.
— Но кто-то же должен знать.
— Это не мы.
