Я спросил, как добраться до этих поселений.
— Это очень просто, — говорит симпатичная девушка. — Утром выедете на автомобиле и вечером будете у цели-. Надо лишь послать телеграмму управляющему музеем, чтобы он приготовил для вас ужин и ночлег.
Я пытаюсь робко заметить, что у меня нет денег, чтобы нанять автомобиль, и что я предпочитаю поезд. По крайней мере не придется делать такой крюк по шоссе.
Девушка смерила меня презрительным взглядом и заявила: «Если туристы туда добираются, то только автомашиной. Но ведь там, собственно говоря, ничего нет. Груда кирпичей и невыносимая жара круглый год».
Я понял, что обратился не по адресу. К счастью, я вспомнил, что у меня есть друзья из правительственного археологического управления.
— Очень мило, что вы хотите взглянуть на то, как мы работаем, — этими словами встретил меня руководитель археологических работ доктор Хан, — все складывается очень удачно. Послезавтра мы с директором национального музея доктором Накви выезжаем на место раскопок, чтобы проверить, как размещены экспонаты в новом здании музея. Приезжайте туда в пятницу, и вы будете нашим гостем.
Я поблагодарил его за любезное приглашение и за литературу, посвященную раскопкам, которую он мне предложил, и отправился на вокзал заказывать билет.
Спустя два дня, в десять часов вечера, меня уже увозил на восток хайдарабадский почтовый поезд. Дорогу мы коротали в сердечной беседе с пассажирами, которые с нескрываемым любопытством расспрашивали о жизни в социалистических странах. В городе Котри пересадка. Я нашел четвертую платформу, откуда поезд отправлялся в Рохри. Еще издалека я увидел на дверце одного купе лист ватмана со своим именем. Значит, я единственный пассажир, заказавший место в ночном поезде, обычно совершенно пустом.
До полуночи, когда поезд должен тронуться, оставалось еще около часа. Мне зарезервировали так называемое «купе для супружеской пары». Такие купе еще встречаются в старых железнодорожных вагонах, унаследованных от Британской Индии. Я опустил верхнюю штору, постелил постель и приготовился спать. Проводник еще не включил верхний свет, и с неба цвета индиго в купе лился яркий лунный свет. Я засыпаю от усталости, несмотря на то что январская ночь была довольно холодной, и в полусне думаю о завтрашнем дне. Как же все-таки выглядит город, которому не меньше пяти тысяч лет?
Осью Западного Пакистана является река Инд с его могучими притоками, орошающими плодородную почву долины Инда. В этой долине и в прибрежных низменностях около пяти тысяч лет назад возникла одна из древнейших цивилизаций. Центрами этой цивилизации были богатые, хорошо и четко распланированные города. Крупнейшие из них, руины которых довольно хорошо сохранились до наших дней, находились близ Хараппы в Панджабе и Мохенджо-Даро в Синде. Каждый из них занимает в окружности около 4,5 километра. Наиболее интересен Мохенджо-Даро — несомненно один из самых древних городов на земле, хотя лопата археолога вскрыла лишь одну восьмую его территории.
Поезд подходит к станции. Он еще не успел остановиться, а ко мне уже мчится тонга, целый рой которых ждет приезжих у вокзала. Я сажусь в двуколку с высокими колесами и спустя полчаса въезжаю в селение Докри. Нам еще ехать около часа, но дальше дорога лучше — бетонное шоссе, ведущее к ларканскому каналу.
Около 11 часов перед нами выросло современное здание и несколько более старых построек. Это — археологический музей.
Я был приятно удивлен архитектурным решением нового здания музея и обрадован тем, что увидел доктора Валиуллу, который проводит археологические раскопки во всем Западном Пакистане. Это настоящий ученый, в полном смысле этого слова, кроме всего прочего обладающий еще и фантазией, позволяющий замечать то, что остается скрыто для других.
Когда спала полуденная жара, доктор Валиулла повел меня по городу Мохенджо-Даро, предложив мобилизовать все мое воображение, чтобы представить этот город во времена его расцвета. Это было примерно в 2300 г. до нашей эры, задолго до того, как волны разбушевавшегося Инда начали опустошать улицы города.
