— Ох, Уилл! — Она благоговейно перебирала в коробке синий шелк. — Какая красота!
— Это чтобы ты знала — наш брак не будет одним только названием.
— А я… и не думала так никогда.
— А я не думаю быть тебе этаким… дружком-приятелем. — Голос Уилла стал низким и гневным. — Никаких платонических отношений. На них я потратил пять проклятых лет.
— Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, Уилл.
Вместо ответа он опять поцеловал ее, и к тому времени, когда отпустил, она уже забыла свой вопрос. Уилл поставил ее на пол, встал рядом и поддерживал, пока она пыталась снова наполнить легкие воздухом. Кэрри вспоминала — о чем это важном хотела его спросить, — когда зазвонил телефон.
— По-моему, Эдит вместе с Джинни и Лорой в палисаднике. — Кэрри смущенно прокашлялась. — Лучше я подойду. — И, спотыкаясь, направилась к телефону.
Усмехнувшись, Уилл чуть отступил назад, чтобы она могла подойти к столу и взять трубку, шагнул к двери и, прислонившись к притолоке, наблюдал за ней потемневшими, затуманенными глазами.
Вздрогнув от этого взгляда, Кэрри взяла трубку.
— Алло?
Ответом ей было молчание, потом неуверенный голос произнес:
— Привет, Кэрри. Это Роберт.
Кэрри почувствовала, как кровь отлила от лица и через секунду снова ударила в голову.
— Роберт! — с хрипом вырвалось у нее, а глаза цвета жженого сахара автоматически метнули испуганный взгляд на Уилла — тот прыжком отскочил от двери. — Ты… почему ты… звонишь мне?
— Я знаю, что ты временно живешь у Уилла Кэлхауна. Марсия сказала, ты у него работаешь. Ну, я и подумал — не могли бы мы где-нибудь встретиться.
— «Где-нибудь встретиться»? — Наконец ей удалось восстановить дыхание. — Ты имеешь в виду — сейчас?
— Да. Я сегодня приехал в Чарлстон, надеясь, что увижу тебя.
— Ты шутишь?
— Знаю, что не имею права просить тебя об этом после того, что сделал. Но я должен принести извинения и, конечно, хотел бы все объяснить.
Уилл в два шага пересек комнату и положил ладонь на микрофон.
— Скажи, что не можешь с ним разговаривать! — Лицо его и голос обжигали яростью.
Ошеломленная требованием Уилла, сбитая с толку криками Роберта, призывавшего к вниманию, Кэрри выдернула трубку из руки Уилла, попросила Роберта минуту подождать и в свою очередь закрыла ладонью микрофон.
— Уилл, почему я не могу говорить с ним? Потому что ты сказал, что не могу?
— Черт возьми, именно так! — рявкнул Уилл. — Через два дня ты собираешься выйти за меня замуж. У тебя нет причины говорить с ним.
— «Нет причины»? — Она махнула трубкой в его сторону. — Я хотела бы знать, почему он бросил меня!
— Теперь это неважно. Ты выходишь замуж за меня. Ему нет места в твоей жизни! Он больше не имеет значения.
Кэрри несколько секунд, не отрываясь, смотрела на него: жесткие складки вокруг рта, непреклонная решимость в глазах… Он сейчас потрясающе хорош, никогда раньше она его таким не видела. Звонок Роберта — полная неожиданность, и она еще не справилась с шоком. Но шестым чувством поняла: то, как она сейчас поступит, жизненно важно для Уилла.
Ее приучали быть сильной и независимой, иметь собственную голову и принимать самостоятельные решения. Ее учили нести ответственность за свои поступки. Но теперь, посмотрев Уиллу в глаза, она приняла решение: это как раз тот случай, когда надо уступить или по крайней мере пойти на компромисс. А что такое брак, как не серия компромиссов? Как ни хотелось ей знать, почему Роберт ее оставил, Уилл ей важнее, он — главный для нее человек. И, не сводя глаз с Уилла, она убрала руки с микрофона.
— Роберт, нам с тобой нечего сказать друг другу. — И, не обращая внимания на его протесты, положила трубку.
Руки отвратительно дрожат — она по привычке прижала их к животу. Уилл подошел, поднял ее подбородок и легко поцеловал в дрожавшие губы.
— Через два дня ты выходишь за меня замуж, — повторил он. — Роберт Голлэтин имел свой шанс — и профукал его. Ему нет места в твоей жизни — в нашей жизни! — Уилл повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Кэрри пришлось ухватиться за угол стола, чтобы устоять на ногах. Ну и реакций! Никогда не напарывалась на такое чувство собственности, какое прочла только что в его глазах. Это поразило, но и… пожалуй, обнадежило. Он хочет ее — это она знала, он никогда и не держал это в секрете. Но сейчас… сейчас она стала свидетельницей чего-то большего. И от этого отчаянно забилось сердце и вспотели ладони.
