Галерея «Кэлхаун» выглядела совсем не так, как она ожидала. Уилл ко многому в жизни относится спокойно, стало быть, галерея его, считала Кэрри, приговорена носить налет случайности — ну, будто с калифорнийского пляжа ее перенесли в другое, неподходящее место. А здесь, хотя в залах и не царила формальная атмосфера, случайным подбор экспонатов уж никак не назовешь.
Здание, должно быть, предназначалось под жилой дом. Когда планировали прочное двухэтажное строение, в уме явно держали семью. Широкие, двойные парадные двери высотой до крыши, красивые двусветные окна — все задумывалось с расчетом, что летом ветры Атлантики станут освежать воздух и приносить в помещение прохладу. Окна снабжены плотными ставнями; их можно быстро закрыть, если легкий ветерок превратится в ураганный ветер.
Кэрри задержалась у входа, осматривая здание. Поблескивает на стенах свежая белая краска; красивыми буквами написанная вывеска сообщает, что галерея «Кэлхаун» специализируется на американском искусстве и характерных работах примитивистов. Что это значит, она не совсем поняла; ясно одно — направление уникальное. Именно на это ей и надо опираться при проведении рекламных кампаний и построении связей с общественностью.
Соседние постройки тоже не ударили в грязь лицом: Дорога кошачьей рыбы теперь не «благоухает» продуктами моря, отчего получила свое название, — когда-то их продавали на улице прямо с повозок. Сохраняя дух истории в колоритном наименовании, сама улица сияет светом новых денег. В прошлом бедный район города выставляет напоказ дорогие магазины и частные дома, цену которых Кэрри не могла и вообразить. Один раз, много лет назад, ей довелось здесь быть, и разительные перемены произвели на нее сильное впечатление. Окружение у галереи респектабельное, что и говорить. Раз Уилл сумел открыть ее здесь — успех его несомненен. Она и раньше не сомневалась в его преуспевании, но видеть воочию — нечто иное.
Поднявшись по широким пологим ступеням, Кэрри открыла парадную дверь и вошла: просторно, интригующая, необычная живопись размещена на светло-кремовых стенах; на полу расставлены стилизованные лари, по пояс высотой, с репродукциями и гравюрами. Впечатление теплоты, приветливости, ничего пугающего, мрачно-таинственного (обычная атмосфера многих престижных галерей). Залы с широкими дверями плавно переходят один в другой, словно приглашая тех, кто постоянно здесь бывает и покупает, к неспешному, раздумчивому выбору. А не выставлены ли где-нибудь работы Лени Грей? Но не успела Кэрри как следует осмотреться, к ней подошла улыбающаяся молодая женщина.
— Доброе утро, я — Бренда Крест. Чем могу быть вам полезна?
— Я должна встретиться здесь с Уиллом Кэлхауном. — Она чуть-чуть нервничала и тоже улыбалась. — Я — Кэрри Маккой.
— О да, он говорил, что вы придете. — Она показала на ступени, ведущие на второй этаж. — Его кабинет прямо возле лестницы, первая дверь направо.
Кэрри поблагодарила и направилась к лестнице. Ситуация, кажется, довольно нелепая: она провела ночь в его доме, вместе с ним убаюкивала и унимала близнецов, меньше двух часов назад завтракала за одним столом. Не глупо ли, вырядившись в свой лучший костюм небесно-голубого цвета и очаровательные черные лодочки, явиться сюда с набитым портфелем, чтобы продемонстрировать ему, что она может предложить галерее? К тому же заранее зная, что уже принята на работу… И это ее твердое решение — проявить профессионализм не только в смене пеленок и приготовлении детского питания… С одной стороны, это выглядит глупо, но с другой… Уилл просто скрывает свои сомнения насчет нее и пользы от нее для его галереи. Что ж, она ему докажет на деле, что ее специальность — успешно популяризировать и рекламировать в том числе и художественные галереи!
Эти мысли еще крутились в голове, а Кэрри уже поняла: да нет, не беседа с Уиллом, не работа занимали ее ум в дороге — одни только близнецы. Прекрасно ведь знает, что часа два-три Ариана и Джейкоб спокойно проведут под опекой Эдит, тревожиться не о чем. В конце концов, она им не мать и, кроме того, вскоре переедет в свою квартиру. А думает только о них…
