«Зачем ушёл я с поля битвы, зачем меня не убили! Лучше бы умереть! Тогда я пал бы славною смертью. Тяжело умирать всеми покинутым, одиноким. Матушка, сестра, отец! Знаете ли вы о моей несчастной судьбе? Будьте счастливы!» Губы раненого судорожно затряслись, смертная бледность покрыла его лицо, в глазах всё закружилось, забегало.
«Смерть, смерть!» — прохрипел он и без чувств повалился на пол.
В комнате опять настала тишина.
Солнце поднималось всё выше и выше; яркие лучи его проникли в окно комнаты и весело заиграли на эполетах гвардейца, лежавшего без чувств.
Спустя некоторое время около дома послышались спешные шаги, дверь отворилась — и седой как лунь старик, представительной наружности, с добрым, приятным лицом, вошёл в комнату. Старик был не один: его сопровождала девушка, с лицом, цветущим здоровьем, молодостью и красотою.
— Побывали и в моём укромном жилище наши враги. Посмотри, Анна, что французы сделали с нашим жилищем, — грустно жаловался старик.
— Отец, отец! Посмотри! — с испугом и удивлением проговорила молодая девушка, указывая на распростёртого на полу князя Гарина.
— Это русский офицер, я узнаю по мундиру. Он мёртвый, — сказал старик, нагибаясь над Гариным.
Красавица стала на колени и приложила свою руку к сердцу и потом к голове молодого человека.
— Отец! Он жив, дышит, — обрадовалась Анна. — Надо его положить на кровать.
Молодая девушка поспешно приготовила постель и помогла отцу положить раненого офицера.
— Я попробую привести его в чувство, — сказал старик. Он достал из кармана небольшую бутылку с крепким вином, налил немного в стакан, разжал стиснутые зубы раненого и влил ему в рот несколько капель; потом он стал растирать ему виски и лоб.
Живительная влага произвела своё действие; по всему телу князя пробежала дрожь, он открыл глаза и с удивлением посмотрел на молодую девушку и старика.
— Где я? — слабым голосом спросил он.
— У добрых людей, успокойтесь, — ответил ему по-русски старик.
— Пить, ради Бога, один глоток воды!
— Сейчас, сейчас. — Молодая девушка быстро вышла из комнаты и вернулась с кружкой свежей воды.
Раненый жадно глотал воду.
— Спасибо вам, добрая! Скажите, где я? Я ничего не помню, как я сюда попал. Кто вы? так хорошо говорите по-русски, а судя по одежде — вы, должно быть, австрийцы.
— Господин офицер, прежде всего вам нужен покой, говорить вам вредно. Обо всём вы узнаете после. Я промою и перевяжу вам плечо. Анна, нагрей скорее воды, — суетливо распоряжался старик.
— Мне есть хочется.
— О, это хороший признак! Вы скоро поправитесь. У нас есть холодное мясо и яйца — моя дочь сейчас приготовит для вас завтрак.
— Как мне благодарить вас! Ведь я обязан вам жизнью.
Гарин благодарно посмотрел и на доброго старика и на его милую дочь.
— Не волнуйтесь, вам вредно волноваться. Мы обязаны заботиться о вас — вы русский и за нас проливали кровь свою.
Старик искусно промыл рану и крепко забинтовал её. Сергей сильно стонал, но потом ему стало легче.
Анна нарезала мяса, очистила яйцо и поднесла это скромное блюдо к постели раненого.
— Пища подкрепит вас, господин офицер, — сказала молодая девушка.
— Скажите, как зовут вас и вашу прекрасную дочь?
— Я австриец Карл Гофман, а дочь мою звать Анной.
Князь Гарин проглотил несколько кусков мяса и запил вином. Силы его подкрепились, на бледном лице его стал заметен румянец.
— О, как мне теперь хорошо, легко! — весело сказал Гарин и взглядом поблагодарил красавицу. Анна вспыхнула и опустила свою чудную головку с вьющимися пепельными локонами.
— Теперь вы усните, молодой человек, сон для вас будет благодетелен, — укрывая тёплым одеялом князя, участливо сказал старик.
— А французы? — спросил Гарин.
— Не бойтесь, наши враги далеко ушли, — успокоил его старик.
Сергей скоро заснул, хотя спал тревожным сном.
— Ах, отец, если бы нам удалось спасти его! — сказала Анна.
— Он скоро поправится: молодость возьмёт своё, — ответил отец.
— Какой он красивый! У него такое доброе, приятное лицо. Он выздоровеет, отец, не правда ли?
— Надеюсь! За ним нужен только хороший уход.
— О, я буду хорошей ему сиделкой.
— Ах, проклятая война! Сколько сделала она несчастных, сколько невинной крови пролито на этой бойне. Да падёт кровь многих жертв на голову гордого победителя! И слёзы несчастных, осиротевших детей, оставленных отцов, матерей и жён вопиют о мщении!
