– Надеяться надо на самого себя и не доверять темным людям, дающим дурные советы, – сказал Ноэль.
Едва он произнес эти слова, как со стороны ворот раздался шум, крики, бряцание оружия. Гости вскочили из-за столов, хватаясь за мечи. Один граф Эд оставался спокоен: он знал, что в случае визита неприятеля со сторожевой башни тут же ударят в набатный колокол.
И он не ошибся. Прошло совсем немного времени, и в замок с приветственными криками вошел целый отряд воинов во главе… с самим императором. Подойдя к столу, он обнял графа, его супругу, а затем и молодых.
– Разрази меня гром, но, вижу, мы не опоздали, а, Полет? – воскликнул он. – Ноэль, как ты посмел утаить от своего короля такое событие? Если бы не мой чертенок, – он обнял шута, – клянусь копытом Люцифера, я ничего бы не знал.
– Так вот о чем они шептались у костра, государь! – ответил, смеясь, Ноэль. – Помнишь, ты сказал тогда, что эти двое хранят какую-то тайну.
– Эта тайна, рыцарь, появилась еще в Риме, – поднял на него глаза Полет. – А родилась она в голове глупого шута. «Агнес, – сказал я тогда своей сестричке, – если ты не сумеешь заставить своего троюродного брата пойти с тобой под венец, я буду считать себя самым несчастным из людей».
– А мне очень не хотелось, чтобы ты так считал, – произнесла Агнес, целуя шута. – Ведь ты такой славный, и у тебя благородное сердце. Я решила, что обязательно сделаю тебя счастливым и увижу, как ты веселишься на моей свадьбе.
– А поскольку не принято ходить на свадьбу без подарка, – прибавил Генрих, – то мы с Полетом посоветовались и решили преподнести вам…
– … вот этот маленький мешочек, – закончил за него шут, беря из рук императора золото и вручая его счастливым молодоженам. – На него нельзя купить империю, его не хватит также на Париж, зато он поможет вам поставить великолепный замок! Но это еще не все, – загадочно поднял он палец и тут же обеспокоенно закрутил головой. – Генрих, мы, кажется, потеряли королеву! Я ведь просил тебя не заходить на постоялый двор, а ты все-таки не послушал, и вот теперь ни ты, ни я не помним, куда она подевалась. Как будто, я видел твою жену в повозке, когда мы выезжали из Франкфурта.
– И ты не ошибся, мой милый весельчак! – послышался голос, и из-за спины Генриха вышла королева – вся в нарядном убранстве, блистающая золотом и серебром. Подойдя, она поцеловала молодоженов каждого по очереди.
– Вообрази, Агнес, – она кивнула в сторону короля и его шута, – эти двое по дороге так напились, что даже не заметили, с ними ли я еще или меня уже нет.
– Где же ты была, раз не попалась нам на глаза? – нарочито удивленно вскинул брови Генрих, прекрасно зная ответ.
– Сидя в повозке, укутанная шубами и мехами, я приглядывала за оружием и прочей утварью, чтобы это все не слишком гремело и не вываливалось за борта. Разве могла я потерять по дороге мой свадебный подарок?
– О, ваше величество, – воскликнула Агнес, – право, вы слишком добры!
– Я люблю забавные представления и не имею привычки являться на праздник с пустыми руками, – весело ответила королева. – Ах, мне так хочется от души расхохотаться! Ты составишь мне компанию, Агнес, когда мы с тобой припомним сцену в Латеранском дворце. Думаешь, я забыла, как папа Бенедикт висел вниз головой, рискуя вышибить себе мозги, если бы вдруг у него оторвалась нога?
Громкий взрыв смеха раздался вслед за этим. И не было человека на этой свадьбе 5 июня 1047 года, который хмурил брови и не смеялся бы над клоунадой, устроенной труверами, и над остротами королевского шута. Впрочем, очень скоро им пришел конец: беднягу Полета, мертвецки пьяного, обнаружили поздно вечером под одним из столов. Рядом посапывал глупо улыбающийся оруженосец.
