Нас забирают в рабство и лишают свободы, однако вместе с этим мы больше не неприкасаемые. Были слухи, что если кто-то из девушек подарит новую жизнь сильному дракону-полукровке, то заслужит не столь и плохое существование. Мол, лучше, чем провести всю жизнь в водах реки Саграуд без права покинуть земли касты.
В конце концов, моя ненависть к пришельцам связана с гибелью семьи. Другим же они и впрямь могут показаться небожителями, детьми Солнца, как называли их некоторые пророки. Я стиснула в пальцах кулон матери, висящий на груди, потом спрятала под верхний слой одеяния.
— Это он! Правитель! — оглушили внезапные крики.
Я задрала голову и увидела огромного дракона — наверное, величайшего, из всех существующих. Видеть его так близко раньше не удавалось, только издали. Дракон пролетел над нами, будто даже заметил с высоты, сделал небольшую петлю и спикировал во дворец, скрывшись за высокими стенами.
В городах людей драконам нет простора, вот и приходится принимать человеческий вид. Правда, это не лишает их особой силы: даже обращенный в человека дракон остается драконом. Они быстро заживляют раны, во много раз сильнее людей, а некоторые, говорят, обладают силой видеть нас насквозь.
Долгий подъем в гору дался непросто, но драконы не давали передохнуть. Вперёд, быстрее, шагай!.. Зато на эти изматывающие мгновения я смогла вытеснить из сердца боль за дочь и просто шла вперёд, ни о чем не думая.
Нас повели к самому дворцу на вершине горы. Вот уж действительно — странно. Я была уверена, что поначалу нас оставят на положении нижайших слуг, но… Видимо, самые пугающие слухи сбывались. Мы нужны драконам для другого. Нехорошо забилось в горле сердце и пересохли губы.
Вот и мужчин увели прочь. Двое драконов прошли вдоль нашего ряда, внимательно изучая каждую девушку, вгоняя в трепет пронзительными взглядами. Даже по моей спине пробежала дрожь от мысли, что придётся, возможно, стать наложницей чистокровного дракона.
В человеческом обличье они были разные: высокие, среднего роста, крепкие и похудее, по большей части привлекательные внешне, сильные, похожие на наших мужчин, но драконов отличал неуловимо иной, нечеловеческий взгляд. Именно он заставлял держаться от пришельцев подальше.
Однако теперь подальше не получалось. Я чувствовала их запах, дыхание на своей коже, казалось, они мысленно ощупали и осмотрели каждую из нас, чтобы поделить между собой.
Но я ведь не невинная девица, которых они должны предпочитать. Я была близка с мужчиной, пусть в нём и текла часть драконьей крови. Однако от мысли про близость с одним из чистокровных драконов ноги нехорошо слабели. Они — монстры, бессердечные, холодные, безжалостные.
— Идите за нами, — скомандовал один из драконов.
Ками тревожно посмотрела на меня и пошла вперёд во двор обители драконов одна из первых. Я медленно двинулась следом, оглянувшись перед этим по сторонам. Но наивно было ожидать, что мне дадут увидеть дочь.
Нас осталось четверо, и мы все посматривали вокруг настороженно. Резал глаза золотой блеск повсюду и какая-то невероятная чистота. Казалось, пол во дворце отсутствовал — лишь отражал зеркально свисающие с потолка светильники, такие же пронзительно-блестящие, и летящие в небо мраморные колонны. Я шла по коридору и одновременно будто плыла по золотистому небу. Так тревожно.
Казалось, ещё шаг — и хрупкая грань между реальностью и отражением надломится, а мы все рухнем обратно на пыльную землю общины. Туда, где были рождены и чему принадлежали по праву крови.
— Сюда. Останетесь пока здесь.
Дракон с красными глазами указал на кованую дверь в конце темного коридора, и слуга отпер ее перед нами.
Комната была обита бархатной тканью, вдоль стен тянулись лавки, а перед дверью блестел такой же гладкий пол, на который было страшно ступить. И видимо, не только мне — Ками и две другие девчонки тоже забрались на лавки.
В глубине комнаты темнел овальный свод с широкой лежанкой, под которым, видимо, нам можно будет спать. Вход прикрывала собранная тяжелая штора, за которой виднелся край перины.
Девушки завели разговор, а я отползла в заветный темный угол, укрылась краем огромного пледа и сомкнула в полумраке веки. Боль в сердце и тревога сражались внутри меня с невероятной усталостью после ночи возле раненого, но последняя победила, и я провалилась в сон.
