Душа освобожденная, или Бессильные мира иного - страница 7

Довольно долго я блуждал в тумане, плохо представляя, куда несет меня нелегкая. Хмель понемногу отпускал.

Вдруг послышались патетические раскаты органа. Бах… тиби-да-ах… Наслушался я его и в соборах, и в записях. Нравилось нам с женой воспарять этак… Пошел на звук. Недолго шел — расступился туман, образовалось громадное светящееся пространство вроде внутренней поверхности шара, по которому под музыку воспаряли или парили на облакоподобных крыльях белоснежные человекообразные летуны без одежд и первичных половых признаков. То ли андрогинны в бесполом варианте, то ли андроиды летучие, то ли ангелы. Облачка без штанов… Красиво у них получалось под музыку. Не как стрижи шастали «вжик-вжик», а в соответствии с гармонией и вдохновением. Залюбовался я пространственным балетом. А в центре сферы за большим пультом, как у органа, сидел крупный седовласый и седобородый мужчина атлетического сложения в белом фраке и, неотрывно глядя на пюпитр, непрерывно перебирал клавиши и педали органа. Со всех сторон сферы летели белые листочки и друг за дружкой ложились на пюпитр. Сначала я думал, что это снег идет или белые перышки с ангелов осыпаются, но, подойдя поближе, обнаружил, что это нотные страницы. Их извлекали из пространства летающие существа и направляли по адресу. А Органист исполнял музыку, на них написанную. Выходит, не танец это был, а работа… Красиво работали летуны!..

По мере того, как я приближался к пульту, Музыкант переключал взгляд с нотных листов на меня, и, когда я встретился с его взглядом, то и сам чуть не взлетел рядом с ангелами. Только я был разноцветный, как попугай, и нарушил бы их благолепие. Да Органист и придержал меня взглядом, не отпуская и не прерывая при этом своей игры.

— Здравствуй, Вечный Скиталец! — приветствовал он меня. — Да забрезжит пред тобою цель!

— Здравствуй, Музыкант, кто ты? — ответил и я.

— Я — тот, кого нет, и тот, кто всем нужен, — объяснил он загадкой и сопроводил ответ аккордом.

— Тогда ты не можешь не существовать, — сказал я. — Тот, кто всем нужен, материализуется.

— Я и есть, но здесь, а не там, где меня желают видеть, — грустно улыбнулся он, словно извиняясь. — Вот — отвечаю на мольбы страждущих, — показал он движением головы на нотные листочки и извлек из органа удивительной красоты звуки.

— А там тогда кто? — удивился я.

— А это тебе лучше знать, — вздохнув, ответил он. — Ты — часть, а я — продукт…

Я не совсем понял, что он имел в виду, но начинал догадываться.

— Ты никогда ни о чем не просил меня, ибо не верил, — продолжил он. — Не хочешь ли попросить сейчас?

— Пусть тем, кого я любил, и кто меня любил там, будет хорошо, — не задумываясь, попросил я. — Облегчи их страдания и научи радоваться мгновению всю оставшуюся жизнь. Ну, и привет от меня… Только чтоб они не испугались…

— А для себя?

— Это и есть для себя, — улыбнулся я. — Разве я еще не обрел все?

— Все еще никто не обрел и нескоро обретет, — кивнул он. — Но ты прав: ты имеешь больше, чем я могу тебе дать. Иди с миром и вспоминай обо мне… Впрочем, ты не умеешь забывать.

Я сделал шаг.

— Стой, — окликнул он.

Я обернулся. В его глазах было столько тоски и… мольбы.

— Ты не хочешь поменяться со мной? — с надеждой спросил Органист.

— Нет, — прикинув перспективы, ответил я. — У меня всегда было плохо с музыкальным слухом. Да и разве это возможно?

— Иногда да, — кивнул он. — Ты — одна из возможностей…

— Нет, — более решительно отказался я. — Это нечестно: не верить там и стать здесь. Это было бы издевательством над теми, кто верит. Они тебя создали, они пусть и решают твою судьбу. И свою заодно, как я понимаю.

— Иди, — согласился он. — Да наполнит тебя гармония мироздания!

Ангелы подхватили меня под грешны рученьки и вынесли к границе Сферы. Подтолкнули слегка в спину, а там я и сам дорогу обрел. Некоторое время еще доносились отголоски органа — мольбам несть числа…

Мне показалось, что путь мой в Астрале подходит к концу. Даже почувствовал, что волен покинуть сию юдоль несбывшихся надежд, но нечто меня еще удерживало здесь. И я упрямо шел сквозь туман.

На самом деле, я знал, что меня удерживает, но боялся признаться в этом себе. Не предполагал, что исконно мужская трусость останется при мне и в мире ином… Но здесь, в Астрале, я еще не вполне солитон, еще мужчина, хоть и виртуальный. Интересно, виртуальные дети у виртуальных мужчин и женщин родятся? Воистину — неистребимая козлиность!