— А как же ее муж? Или она была вдовой?
— Нет. По большей части он отсутствовал и рыскал в надежде найти какое-нибудь крупное месторождение. То была голубая мечта всей его жизни. — С явным осуждением Иден покачала головой.
— Шекспир называл подобные мечты «золотом, способным соблазнить святого», — заметил Киннкэйд. — Золотая лихорадка сразила многих на Старом Западе.
— Да и сегодня мало что изменилось.
По тому, как это было сказано, Киннкэйд понял, что Иден говорит о своем брате.
— Вы правы. Некоторые не могут противостоять искушению легко заработать деньги. — Он снова повернулся к потускневшей фотографии матриарха ранчо. — Ваша прабабушка держит пистолет так, будто умеет с ним обращаться.
— Судя по тому, что о ней рассказывали, она умела не только это.
Киннкэйд не сводил с фотографии глаз.
— В вас очень много общего, — задумчиво произнес он.
Иден резко встала из-за стола.
— Почему вы так решили? Потому что я кого-то застрелила?
— Собственно говоря, — от неожиданности Киннкэйд даже закашлялся, — я говорил о физическом сходстве… О темных глазах и волосах, о тонких чертах лица и гордой осанке.
Смущенная его ответом, Иден отвернулась, чувствуя, как краска бросилась ей в лицо.
— Виновата, — сказала она, снова усаживаясь за стол, — мне показалось, вы намекаете на что-то другое.
— Я слышал вашу историю, — признался Киннкэйд, — Судя по тому, что люди все еще говорят об этом, меня не удивляет, что для вас любое упоминание об оружии — больной вопрос, но ведь тот злополучный случай был так давно.
— Не имеет значения. — Она принялась просматривать заполненные Киннкэйдом бланки.
— Я слышал также, что суд присяжных вас оправдал.
— Верно. — Иден подняла голову, взгляд ее был холоден и полон вызова. — А для вас это важно?
— Ничуть. — Его губы тронула едва заметная улыбка, и снова он посмотрел на фотографию; на сей раз, правда, его заинтересовал мужчина с четкими и жесткими чертами лица.
— Мужчина на фотографии — муж Кэйт Росситер?
— Ее сын и мой дед. Джед Росситер.
— Тот, что оставил ранчо вам, а не вашему брату?
— Верно.
— Я так понимаю, что родителей ваших нет в живых.
— Моя мать умерла, когда мне было четыре года. Я мало что помню о ней.
Иден снова переключила свое внимание на бумаги и начала их внимательно читать строчку за строчкой, проверяя, содержат ли они всю необходимую информацию.
— После ее похорон мой отец привез нас с братом на ранчо… У него была работа, связанная с разъездами.
Она не сказала Киннкэйду, что отец оставил их здесь и не вернулся. Долгое время Иден думала, что, если она будет хорошей девочкой и станет слушаться деда, отец вернется. Но он не вернулся.
— Он погиб в автокатастрофе где-то в Небраске вскоре после того, как мне исполнилось шестнадцать.
— Так вас вырастил дед. Иден кивнула:
— Он был хорошим человеком.
— Кажется, несколько суровым, — заметил Киннкэйд.
Иден предпочла не отвечать, хотя про себя была вынуждена признать, что ее дед в некоторых вопросах проявлял себя как личность, способная выжать из тебя все соки, и что он свято верил в труд и дисциплину. Но положа руку на сердце Иден это мало волновало. Винс страдал от дедова деспотизма куда больше. Сама она всегда знала, что за резкостью манер дед прятал любящее сердце. Но ей не хотелось говорить об этом с Киннкэйдом. Ведь он был чужим человеком.
— У вас красивые волосы, — неожиданно для себя самого пробормотал Киннкэйд.
И мгновением позже Иден почувствовала, как его пальцы легонько прикоснулись к ее волосам, играя их концами. Она окаменела от неожиданности.
— Знаете, я никогда не мог устоять против женщины с длинными волосами.
Овладев собой, Иден скептически хмыкнула:
— Вот как? А я никогда ни в одном мужчине не встречала достоинств, которым не могла бы противостоять. — К ее неудовольствию, Киннкэйд, казалось, скорее забавлялся ситуацией и не выглядел ни смущенным, ни раскаивающимся. — Будь в вас хоть капля благоразумия, Киннкэйд, вы бы, принимая в расчет то, что я босс, забыли, что я женщина.
— Думаю, мисс Росситер, это невозможно, — сдерживая улыбку, возразил он.
— Попытайтесь, — огрызнулась Иден и снова вернулась к своим бумагам. — Оплата у нас шестьсот долларов в месяц плюс комната и стол, а также премия, если вы пробудете здесь больше года.
