Откуда-то с близкого расстояния послышалось пыхтение и громыхание трактора. Старый блю хилер повернул голову к востоку, потом снова посмотрел на Киннкэйда, возбужденно поскуливая и время от времени обнажая длиннее желтоватые клыки.
— Ты говоришь, они там, парень? — Киннкэйд повернулся туда же, куда смотрела собака, чтобы определить, где находится трактор.
Немощеная дорога поворачивала в сторону от дома к сараям. За сараями простиралось сверкающее в свете утреннего солнца поле, засеянное кормами. Трава уже пожелтела. Старый трактор, успевший выехать уже на середину поля, задыхаясь и фыркая, тянул за собой плоскую платформу, нагруженную дюжиной квадратных тюков сена.
Киннкэйд снова заполз в грузовик и поехал в сторону поля. Старая сторожевая собака последовала за ним. Минуту спустя, припарковавшись у кромки поля, он вышел из кабины. Солнце слепило глаза, горьковатый запах высушенного сена, полыни и пыли сшибал с ног.
Водитель трактора заметил Киннкэйда и что-то крикнул другим, но из-за шума двигателя слов его никто не услышал. Вскоре, правда, из-за платформы, нагруженной тюками, появилась Иден Росситер. И снова, глядя издалека на ее прямую, и даже слишком прямую спину, на гордый наклон головы, Киннкэйд подумал, что она очень высока. На Иден был черный свитер с короткими рукавами, подчеркивавший женственную зрелость ее фигуры, рабочие рукавицы и мужская шляпа с большими полями. Как только она посмотрела на Киннкэйда, он почувствовал нечто, похожее на электрический разряд. В это мгновение между ними будто пробежала искра.
Несколько смутясь, Иден отвернулась и крикнула водителю, чтобы тот остановился. Трактор встал. Один из рабочих, грузивших тюки на платформу, подошел к ней и что-то шепнул на ухо. Она согласно кивнула и передав ему вилы, спрыгнула на землю. «Похоже, это ко мне!» — крикнула Иден своим «сотоварищам» и направилась в сторону Киннкэйда. Он пошел ей навстречу.
В добром ярде друг от друга они остановились.
На лбу Иден выступила едва заметная испарина. Киннкэйд смотрел ей прямо в глаза.
— Я ищу босса, — прикоснувшись пальцем к полям шляпы и чувствуя, как его охватывает сексуальное возбуждение, сказал он.
— Вы нашли его. Это я. — Она с интересом посмотрела на его разукрашенное ссадинами лицо. — Вижу, вчера у вас вышла потасовка. Надеюсь, вам удалось хоть разок врезать как следует своему обидчику, — заметила Иден, снимая рабочие рукавицы.
— Ни одного, — улыбнулся Киннкэйд. — Трудно отбиваться и тем более хорошенько врезать, как вы изволили выразиться, когда тебя держат за руки.
— Де Пард, — внезапно помрачнев, догадалась Иден.
— Его помощник.
— Это все равно. — Пожав плечами, она презрительно хмыкнула.
— Ваше предложение относительно работы по-прежнему в силе?
— Очень бы хотелось узнать, почему вы именно сегодня решили о нем вспомнить.
— Потому что Де Пард велел мне не работать у вас. Теперь, естественное, единственно, о чем я мечтаю, так это о том, чтобы получить работу на ранчо «Шпора»… Будем считать, что виной тому мой скверный характер.
Киннкэйд пристально посмотрел на Иден и после недолгой паузы вновь повторил свой вопрос:
— Итак, у вас есть для меня работа?
— Считайте, что вас наняли.
Иден шагнула вперед, чтобы скрепить договор рукопожатием. Его огрубевшая рука коснулась ее ладони. И от этого прикосновения она ощутила мгновенный и непроизвольный укол в сердце, толчок, движение, которому ей трудно было подыскать название. Киннкэйд не сводил с нее глаз. Иден удивило, что лицо его вдруг как-то разгладилось и подобрело. «И отчего он казался мне такой букой?» — мелькнуло у нее в голове.
Но тут же, взглянув на выбившуюся из-под шляпы прядь волос, так походившую на мех горной кошки, она вновь насторожилась. Нет, в облике Киннкэйда определенно было что-то хищное.
— Идите и начинайте грузить сено. — Слегка нахмурившись, Иден поспешила отдернуть руку.
Она повернулась и пошла к платформе, груженной сеном, Киннкэйд пошел следом за ней. Иден не раскаивалась в том, что приняла решение. В сезон заготовки сена она была готова нанять кого угодно, лишь бы у этого «кого угодно» были руки и ноги. И в определенном смысле к приезду Киннкэйда следовало относиться как к подарку судьбы. К тому
