— Тогда давай-ка лучше примемся за дело, — предложил ковбой, потом вздохнул с отвращением: — Проклятый повар! Уж лучше бы у него была про запас бутылка виски.
Не тратя попусту время, они навьючили лошадь и поспешили к стаду. Боб Уотерс объяснил ситуацию Иден, заключив свой рассказ словами:
— Я пришпилил к фургону записку — там сказано, кому он принадлежит и что мы его захватим на пути домой. Я не хотел, чтобы какой-нибудь хозяин ранчо набрел на него и счел брошенным.
— Если нам повезет, никто и не найдет его. — Втайне Иден надеялась именно на это.
Ей не хотелось возбуждать чье-либо любопытство, особенно когда они были так близки к цели.
В ту ночь обязанности повара выполнял Расти. Но он не располагал такой роскошью, как газовая плита, оставшаяся в фургоне. Ему пришлось готовить на костре.
— Как ты, черт возьми, это назовешь? — Винс с отвращением поднял бисквит с обугленной нижней коркой и непропеченной серединой. — Это и есть-то нельзя.
Со всех сторон осаждаемый жалобами, Расти тотчас же рассердился.
— Если воображаешь, что можешь найти лучшую еду, валяй, действуй.
Усталая и раздраженная, Иден прикрикнула на брата:
— Винс, заткнись и ешь. Никто из нас не мог бы приготовить ничего лучшего, и никакими жалобами этого не изменишь.
Ворча про себя, Винс набрал горку бобов и положил на тарелку. Как и у бисквитов, вкус их оставлял желать лучшего — они были полусырыми, полуобгорелыми. За второй порцией никто не вернулся.
Поздним утром следующего дня они добрались до шоссе у северной границы штата. Иден оглядывала шоссе, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, — ни одной машины на целые мили. Единственное строение, оказавшееся в их поле зрения, было неким соединением заправочной станции и общественного туалета.
Боб Уотерс подъехал к Иден. Позади, за его спиной, цепочкой растянулось стадо. Когда Боб совсем к ней приблизился, она не стала терять время на указания.
— Все чисто. Мы направим на шоссе двоих верховых. Каждый поедет по одной стороне вдоль стада. Просто на случай, если появится машина. Я хочу поскорее перевести их через шоссе. Примерно в миле отсюда, если ехать на север, есть большая лощина. Там мы устроим наш полуденный привал.
— Сказано — сделано, — отозвался Боб и тотчас же вернулся назад, чтобы дать своим людям более подробные инструкции. — Сейчас будем переводить их через шоссе. Босс знает, что делает. Она их сумеет перевести. Эл и Киннкэйд, я хочу, чтобы вы двое подталкивали и торопили вожаков. Как только быки окажутся на пути к шоссе, выезжайте туда. Мы будем замыкать шествие.
Без проволочек. Заставляйте их все время двигаться рысью. — Он помолчал. — Вопросы есть? Никто ничего не спросил, и Боб кивнул:
— Ладно. Пошли.
Годовалые бычки подозрительно косились на шоссе, потом вожаки без суматохи двинулись через него. Киннкэйд на своей лошади описал большой полукруг и занял свой пост в нескольких ярдах от стада, наблюдая за животными, потоком устремившимися через шоссе. Следовавшие за ними верховые подгоняли и направляли их.
Вдруг, пронзительно свистнув, на шоссе выехал Винс и описал широкий круг, чтобы приблизиться к Элу.
— Эл, у тебя есть с собой деньги?
— Немного есть, а что? — Эл настороженно смотрел на него.
— Там, в этом заведении у дороги, ну, где заправочная станция, они готовят пиццу. Не знаю, как у тебя, а у меня в желудке свинцовой тяжестью лежит то, что Уокер называет оладьями. В полдень мне хочется поесть чего-нибудь приличного. У меня денег только на две порции. Если все голодны, как я, потребуется больше. Хочешь внести свою лепту?
Эл порылся в кармане, выудил несколько банкнот, скатанных в комок, и протянул их Винсу.
— Только без этого чертова перца, меня от него пучит.
— Спасибо. — Винс повернул свою лошадь с шоссе и, пришпорив, пустил галопом.
На другой стороне Киннкэйд приподнялся в стременах, видя, как помчался Винс.
— Куда это рванул Росситер? — крикнул он Элу.
— За пиццей, — ответил Эл.
Киннкэйд чертыхнулся и подавил желание погнаться за ним, услышав сзади машину. Он оглянулся, видя, как медленно останавливается трейлер.
Из бокового окна высунул голову мальчик лет десяти.
