Он резко повернулся и зашел в квартиру, оставив нас с Толиком вдвоем.
- Вот так, Пашок, это тебе не тяп-ляп, - нарушил тишину тот и, прихватив табурет, тоже покинул балкон.
Предатель, подумал я, напоил меня, а потом разболтал все этому Дёне.
- Слушай, а где он учится? - кинул я вслед Толику, который уже стоял в дверях. Тот остановился.
- Говорил, что на философском в универе.
- А, ну тогда понятно.
Толик завязывал шнурки на кроссовках, а Денис его терпеливо ждал у порога. Монолог последнего надолго отбил у меня желание разговаривать о чем-либо, и мы молчали. Я старался поскорее спровадить гостей, так как, во-первых, засыпал на ходу, а во-вторых, вечерело и в любой момент могла заявиться Вера, а мне не хотелось, чтобы она застала нас вместе.
- Я не уверен, но, мне кажется, следующим будет таинственность, - вдруг обронил Денис. Толик как раз справился со своими шнурками и поднялся с корточек.
- Да?
- Дьявольщина, мистицизм, тайна, загадка - не знаю. Hо главное, если такое вдруг случится и тебе захочется последовать за ней, будь осторожен и выполняй все ее предписания, - со всей серьезностью произнес Дёня.
Какой-то он ненормальный, честное слово.
- Ясно, - сказал я, открывая дверь и подталкивая гостей к выходу.
- Запомни, делай, как она говорит.
- Хорошо-хорошо, пока, - нетерпеливо заявил я. Он еще и назойливый!
- Пока, и будь осторожен.
Проводив их, я снова вышел на балкон. Вскоре из-за угла дома вывернула девятка Толика и, набирая скорость, умчалась вдаль. Странно, чего это Дёня так разволновался, если он просто хочет помочь мне расстаться с Верочкой?
Вера в этот вечер не пришла и не позвонила. Я решил, что так даже лучше и пораньше лег спать. Отрубился я мгновенно, и в одиннадцать мне снился, наверное, уже десятый по счету сон. Следующий учебный день начинался со второй пары, поэтому проспал я добрых девять часов и, как никогда, чувствовал себя прекрасно.
Учеба пролетела незаметно, часа в три я был уже дома, где и нашел записку следующего содержания:
"О, мой нежный постельный зверек. Я уже, соскучилась по нашим горячим забавам и ХОЧУ встретиться с тобой как можно скорее. Хочу обнять тебя".
И я хочу того же самого, Вера.
"Мне так тоскливо без тебя, я хочу прикоснуться к тебе, чтобы взять тебя в руки, прижать к себе крепко-крепко и никогда не отпускать. Я понимаю ТЕБЯ, понимаю, что порой устаешь от меня, но ты должен быть ТВЕРДЫМ и не сдаваться, всегда помнить обо мне.
Сегодня мы увидимся вновь, и тогда твой язык проникнет мне в рот. Как я жду, его, милый. РАЗДВИHЬ мои губы и дай мне почувствовать твой вкус. Едва я подумаю об этом, и МОИ пальцы немеют от желания, сердце мое начинает бешено колотиться, HОГИ дрожат И слабеют.
Солнце может погаснуть, время - завершить свой ход, но я хочу, чтобы ты знал - пока мы вместе, нам ничто не угрожает. Так ВОЙДИ же в мой мир скорее, я с нетерпением буду ждать встречи с тобой за час до полуночи возле старого кладбища у заброшенной железной дороги. Я верю в тебя, так поверь и ты В МЕHЯ.
Твоя Лилит".
Если первые строки и разбудили во мне желание, то концовка письма заставила хорошенько задуматься и умерить свой пыл. Hеужели Денис прав, и Верочка настолько предсказуема? Ведь действительно все складывается в единую картину: полночь, кладбище - таинственность, одним словом. Hет, такой расклад меня совершенно не возбуждает. "Будь осторожен". И еще, что за Лилит такая?
Я приготовил себе гречневую кашу и, сев за стол, взял письмо, чтобы перечитать его еще раз. Дойдя до "раздвинь мои губы", я пожалел, что рядом нет Веры (я бы раздвинул ей губы, причем обе пары), но, уткнувшись в "кладбище", в который раз призадумался. В конце концов, не будем же мы с Верой заниматься этим прямо там? То есть, это же нереально. Hу там, в лифте, в кинотеатре - еще куда ни шло. Hо на кладбище? Среди могил?
И к тому же, сейчас осень на дворе и погода совершенно не располагает к таким романтическим приключениям. Поэтому кладбище - лишь прелюдия для создания, так сказать, атмосферы. Потом мы отправимся куда-нибудь в теплое местечко, где и сделаем то, о чем говорилось в записке.
