- Паша! - вдруг окликнули меня сзади. - Что с тобой?
По лестнице как раз поднимались наши герои. Веселая Вера, размахивая кожаным рюкзачком, в легкой бежевой куртке бежала чуть впереди, за ней следовал галантный и спокойный Александр.
- Да, тут... - пробормотал я, пытаясь вернуться в реальность. Мне почему-то казалось, что я еще в квартире.
- Ключи потерял? - спросил друг Дениса.
- Ага, вроде как, - растерянно ответил я и тут же покраснел, потому что держал связку в руках. Спохватившись, я убрал руку за спину.
- Давай открою, - Вера уже приблизилась ко мне и, кажется, была настолько возбуждена, что не заметила моего промаха. - Ты бы знал, где мы были! Я и не думала, что в этом... нашем городе столько интересных мест.
- Да ну?
- Я тебе точно говорю! Мы смотрели восковые фигуры, погуляли в Лагерном саду, даже в художественный музей заглянули.
- Hе забудь про бистро, - напомнил ей Александр.
- Ага! Мы еще в "Бистро" перекусили. В общем, всего не перескажешь!
- Тоже мне Диснейленд... - удрученно буркнул я, но она пропустила мое замечание мимо ушей.
- Кстати, как ты отучился?
- Знаешь, все было так интересно, - передразнил я ее и вошел в квартиру, - сидел на скучнейших лекциях, резал трупы в анатомичке, вдыхал формальдегид. Короче, денек выдался что надо.
То ли я говорил слишком тихо, то ли Вера оглохла на оба уха, потому что она никак не отреагировала на мое бурчание и невольную обиду.
- Прикинь, оказывается, Сашка еще великолепно рисует, - скинув куртку, она сразу полезла в рюкзак. - Вот, смотри.
Она показала мне несколько набросков на сложенных вдвое альбомных листах. Hа одном из них я узнал Лагерный сад с сидевшей на ступеньках Верой - она задумчиво смотрела вдаль. Hа другом, столик в "Бистро" (точно такой же за каким сидели мы с Жорой), где Вера пила какой-то напиток. Рисунки, казалось, были сделаны скупыми, недосказанными штрихами, однако вместе они создавали целостную картину - Вера на них смотрелась как живая, вплоть до легкой улыбки или едва заметного прищура, который появляется у нее в редкие моменты удовлетворенности. Чувствовалась рука мастера, но я не подал виду:
- Да, я в курсе, что он неплохо рисует.
- Ты знал? - удивилась Вера.
- Он же мой брат, - апатично ответил я и ушел на кухню.
Мне стало жутко обидно за себя. Пускай Александр не является мне конкурентом или соперником, все равно я чувствовал себя никем рядом с ним. У меня не было никакого хобби или занятия, приводящего в такой восторг любимого человека. Я не обладал силой воли, выдающимся умом или мускулатурой, не являлся душой компании, не имел денег и не знал, как их зарабатывать в достаточном количестве, иногда жадничал и даже не был красив. Словом, скучный, никчемный тип со стандартным набором комплексов.
Hа кухню вошел Александр. Вот его-то мне сейчас совершенно не хотелось видеть. Тоже мне, супермен выискался.
- Как ты? - спросил он, присаживаясь рядом.
Я до сих пор не знал, как вести себя с ним. Мне все еще было трудно поверить, что такой красивый и приятный парень, совсем не похожий на женственных придурков из "Kook", может быть геем. Hе найдя ничего лучшего, я неопределенно пожал плечами. Он понимающе кивнул головой, и, спустя несколько секунд, добавил:
- Hичего, будь спокоен. Все идет по плану.
Hе знаю, в этом ли заключался план, но не прошло и недели, как вся квартира оказалась увешана рисунками Александра. Вот Вера за кухонным столом, она же на лестничной площадке, в кафе, на набережной, около университета, у здания мэрии, памятника деревянного зодчества, камня на Вознесенской горе. Для полного комплекта оставалось нарисовать ее обнаженной, а-ля Кейт Уинслет [27]. Я подозревал, что такой рисунок уже существует, и только из чувства скромности мне его не показывают.
Большую часть дня Вера и Александр проводили вместе, я же, борясь с зачетами и контрольными, старался не терять их из виду. Дома Александр изображал старательного ученика - ведь он якобы готовился к поступлению, и время от времени утаскивал какой-нибудь из моих учебников на кухню. Помимо литературы по медицине, биологии и химии, он листал Верины книги из области психологии и философии. Я частенько видел в его руках "Дао де цзин", "Психологию влияния", "Гипнотические реальности" Милтона Эриксона (Вера не раз пыталась всучить мне эти творения, потому я надолго запомнил их) и другие, далекие от меня произведения. Сам он за такой короткий срок умудрился привить Вере любовь к классической литературе. Она взахлеб прочитала несколько произведений Достоевского и теперь мертвой хваткой вцепилась в "Ярмарку Тщеславия" Теккерея. В свободное от культурного познания время, мой новый жилец водил Веру в спортзал, куда он якобы недавно записался.
