Я кивнул привратнице, прошел к двери моего кабинета и на ходу бросил Элси Бранд:
– Есть новости?
Она оторвалась от пишущей машинки:
– У вас новый костюм, Дональд?
– Угу.
– Вы выглядите…
– Как? – спросил я.
– Великолепно, – ответила она.
– Благодарю. Что в повестке дня?
– С вами хотела говорить Берта.
– Клиент?
Элси кивнула.
– Хорошо, – сказал я, – мне лучше сразу пройти к ней.
Миновав приемную, я небрежно постучал в дверь с табличкой «Берта Кул. Частная практика» и вошел.
Девушка, которая сидела напротив письменного стола Берты, как раз открывала сумочку. Жадные, маленькие глазки Берты сверкнули. Недовольная моим вторжением, она отвела глаза от сумочки и сказала посетительнице:
– Это Дональд Лэм, мой ближайший сотрудник. – А потом в мою сторону: – Мисс Беатрис Баллвин.
Я поклонился и, улыбнувшись, сказал, что счастлив познакомиться. Мои слова, казалось, немного успокоили мисс Баллвин.
– Здравствуйте, мистер Лэм. – И добавила: – Я много о вас слышала.
Кресло Берты заскрипело, когда она привела в движение все 165 фунтов своего веса. Глаза ее опять невольно вернулись к сумочке, которую девушка держала за замочек.
– Надеюсь, мы сможем быть вам полезными, – сказал я.
Берта нетерпеливо подхватила:
– Я потом тебе все объясню, Дональд. Я уже записала все детали. Не будем сейчас тратить время на это. Мои записи содержат все необходимое.
Бриллианты на ее пальцах засверкали, когда она небрежным движением руки провела по своим каракулям.
Я заглянул ей через плечо. Эти записи состояли только из имен, адресов и из суммы 500 долларов, которую она, видимо, обвела по меньшей мере пять-шесть раз. Берта имела обыкновение при беседе рисовать на бумаге не человечков, а цифры.
Рука девушки покоилась на полуоткрытой сумочке, но она не делала попыток достать оттуда чековую книжку.
Берте не терпелось перейти к делу.
– Хорошо, моя дорогая. Я думаю, на этом можно закончить. – А потом добавила: – Я выдам вам расписку. Значит, двести пятьдесят долларов вы вносите сегодня, а другие двести пятьдесят – завтра.
Девушка сунула наконец руку в сумочку и достала аккуратно сложенные купюры. Когда Берта нагнулась вперед, чтобы получить протянутые деньги, ее кресло опять издало жалобный стон. Она начала писать расписку.
Пока она занималась этим, девушка взглянула на меня и улыбнулась. Потом достала из сумочки портсигар:
– Прошу.
– Спасибо… Только не сейчас.
Она вынула сигарету из серебряного портсигара с золотыми инициалами Ш.Х. Заметив мой взгляд, прикрыла инициалы рукой.
Берта выдала ей расписку. Девушка положила ее в сумочку, достала оттуда зажигалку и закурила. При этом ее рука немного дрожала. Потом она опустила зажигалку снова в сумочку и сказала:
– Благодарю вас, мисс Кул. Вы не могли бы сразу заняться этим делом?
– Мы сразу им и займемся, – ответила Берта и, открыв ящик письменного стола, спрятала туда деньги.
– Все должно быть проделано оперативно, – сказала мисс Баллвин, – так как я подозреваю… – Она замолчала, а потом добавила: – Потому что я подозреваю, что теперь существует определенная опасность. Вы должны найти средство, чтобы это предотвратить.
– Вы можете быть абсолютно спокойны, моя дорогая, – с лучистой улыбкой заверила ее Берта.
– И вы предпримете меры к моей безопасности?
– Разумеется.
– Вы рассматриваете меня как вашу клиентку?
– Конечно.
– Даже в том случае, если кто-нибудь попытается вас подкупить?
– Мы люди неподкупны.
Я спросил:
– А на какое время вы нуждаетесь в нашей помощи?
– На неделю. Я думаю, это самое опасное время.
– С какого момента?
– Буквально с этого.
– Мы договорились, что этот гонорар – гонорар за неделю, – вставила Берта.
– Да, конечно, мисс Кул.
Девушка поднялась, глубоко затянулась сигаретой и, погасив ее, оставила в пепельнице.
– Благодарю вас, – сказала она Берте и перевела взгляд с нее на меня. Потом направилась к двери, которую я предусмотрительно распахнул перед ней.
Это была миленькая девушка, темноволосая, аккуратная и снабженная всеми округлостями, которыми должна обладать женщина.
– Ну вот, тебе и работенка нашлась, бездельник, – молвила Берта.
– Минутку, – ответил я.
