Я пожал плечами.
— В свою жизнь, – ответил я.
***
Интересно было разговаривать с Лизой на этой стадии. Я видел, как она колеблется между умом и сердцем. Между своими представлениями о том, какой она должна быть, и какой она хочет быть, и, возможно, какой не хочет быть. Она привыкла проецировать всю труппу комплексных персонажей – женщина, мать, жена, босс, адвокат, друг и т. д. – все сильные, самоуверенные, твёрдо стоящие на земле, но она не привыкла к новой роли, где она слабая, ничего не знающая, беспомощная, как ребёнок. Никто не привык к этому, и чем жёстче мы были закреплены в нашей прежней жизни, тем труднее будет нам перейти в новую.
Этот разговор между нами не был призван научить её чему-то. Я не ожидал, что она преодолеет свою склонность к мышлению и логике за один вечер. Я лишь пытался помочь ей расправить мускулы и смягчиться, дать ей шанс приноровиться к новой среде, может быть, показать ей пару новый идей, с которыми она могла бы поиграть. Как и любой новорожденный, у неё есть мышцы, которыми она никогда не пользовалась, области движения, которые ей предстоит исследовать, и чувства, которые ей надо развить. Неудивительно, что самое потрясающее открытие, к которому приходят все, кто освободился от удушающей зависимости всей жизни, это отсутствие удушающей зависимости. Лиза только недавно вышла из трехлетнего путешествия по родильному каналу, совершая свой переход смерти-перерождения из матки в мир, и свобода, которую она начинает обнаруживать, может быть очень пугающей.
***
— Вы знакомы с правилом «восемьдесят на двадцать»? – спросил я.
— Двадцать процентов усилий выполняют восемьдесят процентов работы?
— И наоборот. Здесь это также работает. Восемьдесят процентов этого перехода, в котором вы находитесь, могут быть пройдены при относительно небольшом количестве усилий. Всё, что вам нужно сделать, это избавиться от идеи, что вы — это человеческое существо на планете Земля. Смойте в унитаз это убеждение, и огромная масса засоряющих вашу систему ментальных и эмоциональных нечистот будут смыты вместе с ним.
— О, – засмеялась она, – прям вот так? Просто разделаться с моим личным маленьким взглядом, что я — это человеческое существо на планете Земля?
— Ну, я не сказал, что это легко. На это потребуются кое-какие честные усилия, и уйдёт время, чтобы переработать отростки. Неужели это так много?
— Вы шутите? – спросила она.
— Это и правда много?
Она посмотрела на меня подозрительно.
— Уж не знаю, когда вы шутите, – сказала она.
— Окей, – сказал я, – это кажется, как будто много, но в действительности это просто один простой щипок в вашем мозгу. Когда эта настройка будет сделана, вы оставите далеко позади большинство уважаемых специалистов в области человеческого развития и духовности, абсолютно выйдете за пределы их карт, и сделаете огромный шаг вперёд в своём процессе. Она всё ещё смотрела меня подозрительно.
— Если я осознáю, что я не человеческое существо на планете Земля? – спросила она.
— Я исхожу из предположения, что вы так думаете. – Э, да, типа того.
— Ну, да, конечно, думаете, – сказал я. – Я просто предлагаю вам по-другому взглянуть на это. Подумать над этим. Не обижайтесь, но большинство людей на самом деле не умеют думать. Они думают, что умеют, но на самом деле они всячески избегают этого, а если не избегают, то быстро обнаруживают, что это не то, чем они занимались раньше.
Подозрительный взгляд стал менее подозрительным.
— Теперь вы говорите мне, что я не умею думать, но я не должна обижаться?
— Да, и это тоже непонятно?
Она задумалась, подбирая слова.
— Вы совсем оторваны от жизни?
— Конечно совсем.
Она глубоко вздохнула и выпустила воздух.
— Знаете, Джед, – сказала она, – до недавнего времени хмурый вид официантки в кафе мог испортить мне всё утро. Я красилась и причёсывалась, чтобы выйти к почтовому ящику. Сейчас я пытаюсь думать с точки зрения маленьких шагов.
— Значит, пересмотр убеждения, что вы — это человеческое существо на планете Земля, будет слишком большим шагом?
Она помолчала.
— Могу я вас спросить?
— Конечно.
— Сколько времени прошло с тех пор, как вы были, ну, знаете, нормальным?
