Сейчас можно оставаться на лекарствах с колыбели до могилы, я думаю.
Она посмотрела на меня сердито.
— Либо вы могли бы скупить полки нью-эйдж или самопомощи в вашем местном книжном магазине и примерять на себя одну терапию, или методику, или идеологию за другой, пока безмятежно протекают ваши годы. Вы могли бы пойти в буддизм и тянуть там время – он для того и предназначен. Или вы могли бы улететь в Индию или Японию и заняться самопоглощённым духовным исследованием, чтобы обнаружить своё внутреннее что бы там ни было. Есть множество мест, куда люди могут отправиться, когда хотят спрятаться от ответов, но, мне кажется, скорее всего, вы выбрали бы психиатра или Иисуса.
— Я могу представить себя делающей все эти вещи. Я определённо ощущаю соблазн. Думаю, на этом бы всё и закончилось.
— У Майи есть сила принимать приятную форму.
— Я думала, у Сатаны. – Вы так думали?
— Но я думала, что люди пытаются найти ответы, – проворчала она.
— Все ответы находятся в ясной видимости, трудность в том, чтобы не находить их. Вот что люди стараются делать. Вот для чего предназначены религия и духовность – помочь нам не замечать того, что совершенно очевидно.
— Оставаться во сне, вы имеете в виду. Оставаться в царстве сна.
— Человечество абсолютно пристрастилось ко сну. Больше чем к пище, сексу или выживанию – к иллюзии. Как можно разбить такую привычку?
— Как?
— Так, как это делаете вы – взорвать. Разрушить всё. Уничтожить себя.
Отлично.
— В сущности, то, что вы сделали – ушли в место не требующее многого, где можно сделать шаг назад от своей жизни, посмотреть на неё объективно и перегруппироваться – это лучшее из возможного. Может показаться, что это побег домой к папочке, но в действительности вы бежите в кризис, а не от него. Это война, если вы ещё не заметили, и вы не дезертируете. Знаю, это может выглядеть иначе, но вы должны гордиться тем, как вы себя ведёте до сих пор. Я говорю об этом в масштабе всего человечества, кстати. Вы – хороший солдат.
— Спасибо, – сказала она. – Наверно.
***
Рай, спасение, сострадание, осознанность, внутреннее спокойствие, мир на земле, доброе отношение к людям – всё это безопасные духовные цели, без забот и хлопот. Они нетребовательны, обтекаемы, благоприятны для жизни и невесомы для бумажника. Ни один из этих терминов не значит в реальности ничего, поэтому никого нельзя слишком обвинять в успехе или неудаче. Они не предполагают фанатизма – никто не взорвёт автобус во имя сострадания – поэтому не обретают дурной славы. В них мы можем почувствовать себя действительными участниками: присоединиться к группе, выполнять практику, купить пару книг, подписаться на рассылку, потусоваться с единомышленниками, приобрести аксессуары. Они не конфликтуют с нашими текущими условиями и могут быть легко интегрированы в наши деловые жизни. Чутьчуть медитации утром или вечером, часок в церкви в какое-нибудь воскресенье, накормить голодного ребёнка, время от времени что-нибудь почитать или обсудить, и наш духовный зуд адекватно почёсан. Никому не больно, никто не делает ничего безумного – и конечно, никто не выключается из великого муравейника и не пускается в одинокие странствования. Порой какой-нибудь очень рьяный молодой человек может исчезнуть в монастыре дзен, но, как правило, через несколько лет он появляется снова, ничуть не измотанный, и может написать книгу о своих переживаниях, чтобы время, проведённое внутри, не пропало совсем уж даром.
***
— Знаете, – продолжала Лиза, – я прочитала ваши книги. Я знаю, из чего вы исходите, и мне очень жаль, что я таком скверном настроении, но… – Правда?
— Правда что?
— Вам правда жаль, что вы в таком настроении?
Она громко выдохнула.
— Не знаю. Нет, наверное, нет.
— Мне тоже. Со мной нормально быть в том настроении, которое есть. У вас есть достаточно причин для беспокойства и без подавления своего эмоционального состояния. Вы в полузатраханном положении, зачем же притворяться, что это не так?
— Полузатраханном? – она засмеялась. – Мне кажется, это подходящее слово.
— Ваша жизнь впереди, а не позади. Вы теперь сами по себе.
