В противовес позиции официальных властей прогрессивная общественность Японии, исходя из того, что учебники преследуют цель формирования морально-этических норм и представлений у молодежи, решительно поддерживает С. Иэнага. По ее мнению, школьники должны знать о страданиях и ужасах войны, о ее преступном характере, о попрании норм морали и нравственности, чтобы привить молодежи уважение к миру национальной независимости [4, с. 206].
Борьба ведется и вокруг других моментов исторического прошлого Японии. Традиционный аргумент о «самообороне» Японии, вытекающий из ее географического положения, используется консервативной школой применительно и к другим агрессивным войнам Японии. Тот факт, что на Японию никто не нападал, как-то «выпал» из школьных учебников.
Искусственно подогревается интерес к русско-японской войне 1904–1905 гг. В мае 1984 г. на юге Японии, в г. Кагосима, состоялся парад в связи с предстоящей годовщиной «великой: победы японского императорского флота в войне с Россией» (80-летие Цусимского сражения, происшедшего 27–28 мая 1905 г.) и 50-летием со дня смерти адмирала Того. Формально устроителем церемонии выступала частная организация, преф. Кагосима, где родился адмирал Того. Представители правительства отказались прокомментировать это мероприятие, заявив, что оно носит частный характер. Однако навряд ли частной организации поп силу устроить военно-морской парад с участием иностранных кораблей. Кроме того, в праздничной церемонии по случаю 50-й годовщины со дня смерти адмирала Того принимали участие дипломаты и офицеры военно-морских-сил США, Великобритании, Франции и Турции. На церемонии присутствовали и депутаты от правящей Либерально-демократической партии; гостей приветствовали губернатор префектуры и мэр города. Безусловно, подобного рода церемонии, способствующие разжиганию шовинистических настроений, отражают милитаристские тенденции в современной японской действительности.
Вопреки исторической правде министерство просвещения всячески стремится утвердить концепцию традиционно «дружественных» японо-американских отношений, не хочет признать факт насильственного «открытия» США Японии в 1853 г. Поскольку наличие американских военных баз в послевоенный период заключает в себе неравенство отношений, министерство просвещения утверждает, что то, что называют базами, в Японии отсутствует, есть лишь «оборудование и зоны». И поскольку существуют дружественные японо-американские отношения, вызывает недоумение борьба против «договора безопасности» [4, с. 238].
Министерство просвещения старается «сгладить» и другие неприглядные стороны японской истории, такие, как проблема буракумин, этих японских париев (эта) [4, с. 116]. В Японии есть особые поселки (токусю бураку), жителей которых называют буракумин. Их около 3 млн. человек. Это один из самых угнетаемых социальных слоев общества в современной Японии, они практически лишены прав не только в социально-политической, но и в экономической и культурной жизни страны, хотя ст. 14 послевоенной конституции Японии гласит: «Все люди равны перед законом и не могут подвергаться дискриминации в: политическом, экономическом и социальном отношении, по мотивам расы, религии, пола, социального положения, а также происхождения» Г2, с. 502]. Буракумин — потомки тех, кто еще з древние времена занимался нужными, но «низкими, недостойными» профессиями (работа на бойнях, в кожевенных, костоварных мастерских, а также некоторые другие ремесла). Они селились на окраинах городов по цеховому принципу. Сословная структура общества, созданная в Японии в XVII в., забросила японских париев на самое «дно». Как и несколько веков назад, буракумин по-прежнему презирают как отверженных якобы генетически неполноценных людей.
Характерны для возрождения национализма в современной Японии и изменения в статусе религиозных сект и организаций. Хотя ст. 20 японской конституции гласит: «Ни одна из религиозных организаций не должна получать от государства никаких привилегий и не может пользоваться политической властью. Никто не может принуждать к участию в каких-либо религиозных актах, празднествах, церемониях или обрядах. Государство и его органы должны воздерживаться от проведения религиозного обучения и какой-либо иной религиозной деятельности» [2, с. 503], связь между государственными учреждениями и синтоистскими храмами и организациями укрепляется. Показательна в этом отношении развернувшаяся с 60-х годов кампания за передачу в ведение государства храма Ясукуни.
