— Не знаю. Ничего не помню.
— Как так, не помню? Больной что-ль?
— Евграф Матвеич, болезный он, всю память напрочь отшибло. Дохтур наш так сказал. Пока полиция родных ищет, он тут у нас — со смехом протянул конопатый паренек слева.
— Зараза треплистая…ну погоди, прибью попозже — про себя думал я.
— Даже так! Нехорошо смеяться. А ну ка, ты, киселяй, гирьку взял, вон ту…да-да, ее, родимую…и давай-ка, с пяток подъемов вверх.
(паренек возмущенно) — Ну, Евграф Матвеич! Почему так сразу я!
— Давай-давай! Чтоб не закладывал, покуда не спрашивают!
Конопатый с усилием поднял гирьку два раза и третий раз…не смог.
— Теперь ты! Давай-ка, Сергей!
Подошел к гире. Двадцати четырехкилограммовая. Та самая, «золотая», что Шура пилил.
С легкостью поднял десять раз и бросил ее на мат.
— Силен, малый! Явно занимался. — И обращаясь к моему обидчику: — Смотри, как надо! А ты, ежели делом не займешься, завсегда будешь у меня колоброд и киселяй! Всё, давай, вертайся взад!
Оглядев строй, физрук снова пробасил:
— А теперь канаты! Разбиться по пятеро! Арш!
Разделившись, юноши побежали к канатам. Первая пятерка, вторая. Евграф Матвеевич смотрел на свои часы на цепочке в руках.
— Медленно…совсем медленно…чего там зависли, чай не беременные! Так и до обеда в зале висеть будем!
Третья пятерка. Моя.
— Арш!
Подъем дался легко. Тренированные руки ухватились за канат, зацепился ногами. Перехват-вверх-перехват-вверх-перехват-вверх и уже потолок. Осматриваюсь. Мои конкуренты еще внизу. Ф-фух! Первый. Спускаюсь.
— Однако! — слышу голос Евграфа Матвеевича: — Это где ж ты так натренировался?! Скажешь?!
— Не помню, уважаемый Евграф Матвеевич! — и лыблюсь: — Наверное, где-то, тренировался!
Прокол. Не иначе. Но правда сказать, этот косяк был на физкультуре не последним. Во время прыжков я забылся и сделал в полете большой прыжок с переворотом, после чего приземлился на мат. Мое «сальто-мортале» через козла вызвало слаженный вздох, похоже, всей девичьей части группы, наблюдавшей за прыжками парней, и одобрительный ор с улюлюканьем парней. Евграф Матвеевич только головой покачал. Пронесло. Хотя нет. Потом до самого вечера вся группа подозрительно косилась и шепталась. Прокол?! Ну да!
* * *
— Притворитесь, что вы музыканты, а не просто мудаки с железками!
— Я скажу вам сейчас, какие тут ноты — вы очень удивитесь.
(шутка)
— Cудари и сударыни! Пишем себе немедля в писчую тетрадь! Простое повторение двутакта при цифровании метрики, обозначается не как четверотакт, а как дважды двутакт. Согласно с этим мы называем подобное повторение удвоенным двутактом или удвоенной фразой. Все записали?
Брожение в классе учитель воспринимает как согласие.
— И сразу пишем себе задание. Прочесть тему A» Главы основных музыкальных форм», первый параграф и составить к следующему занятию несколько двутактов всех трех родов. Записали?!
— Давайте начнем занятие. Начнем-с, барышни, пожалуй, с вас! Наиграйте-ка мне прелюдию «Партиты» Джузеппе Антонио Бресчанелло. Вы должны ранее были проходить эту тему с вашим прежним учителем.
Брожение в классе.
— Выходим, барышни, в центр. Не стесняемся, поближе к пианино.
Снова брожение в классе. Девушки разбирают музыкальный инструмент и садятся за стулья у пианино.
Наш, как оказалось, новый учитель музыки тоже сел на свой стул, залихватски закинул ногу на ногу, наиграл правой рукой музыкальное введение на пианино и произнес:
— Ну что-с! Начнем!
Девушки начали играть. Как-то неуверенно, вразнобой, без огонька, путаясь в струнах и нотах.
— Нет! Нет! Нет! Так не пойдет! Сударыни! Сначала!
Девушки начинают снова. Опять неуверенно, путаясь.
— Нет! Нет! Нет! Фальшивите, барышни! Сначала!
Девушки начинают сначала. Также, как и раньше.
— Нет! И нет! Барышни, вы не умеете играть! Совершенно! А вы, юноши? Неужели из вас тоже никто не умеет, молодые люди?! Не умеют? Умеют?! И кто же?!
Лес рук одноклассников указывают на меня.
Резко просыпаюсь и вскакиваю. Раннее утро. Ребята еще спят на своих кроватях. Ложусь обратно на подушку. Ф-фух! Б-р-р-р! Вот это бред приснился. И что бы это значило?!
Днем, на уроке пения.
— Ай, донцы-молодцы, ай, да, донцы-молодцы. Припев поём. И-и-и, Петр, начали!
