– Скучаете? – Спросил Олег, так и не дождавшись, что на него обратят внимание. Алексей Михайлович вздрогнул и растерянно улыбнулся:
– Простите, Олег, замечтался.
– Ничего, я тоже иногда так плаваю в своем, что мира не вижу.
– Вы плаваете фигурально, а я как бы наяву. Трудно без моря…
– Море у вас под боком. – Напомнил Голенев.
– Это не то. Вы же воевали, должны меня понять. Трудно без ритма, без своей команды. Одним словом, трудно быть пенсионером.
– Я к вам как раз на эту тему. Не возражаете, если я тоже присяду? – И не дожидаясь согласия, Голенев придвинул к пеньку Нелидова пустой ящик и уселся рядом.
– На тему пенсии?
– Как раз наоборот. На тему службы. Как вы отнесетесь, если я вам предложу занять место директора в моем кооперативе?
Алексей Михайлович посмотрел на бывшего афганца с удивлением:
– А разве вы уже не директор?
– Пока да. Но я собираюсь уехать. – И Голенев коротко, но четко и ясно рассказал Нелидову о своих планах. Алексей Михайлович задумался:
– Бизнесом никогда не занимался, боюсь напортачить.
– Знаете, я тоже раньше не занимался. А вы отнеситесь к этому как я.
– Хотелось бы поточнее.
– Я отнесся к своему делу, как к боевой операции. Мне предстояло решить несколько стратегических вопросов, провести наступление, а потом начать работу по удержанию занятых у неприятеля территорий. Тут все как на войне, только убивать не надо.
– Шутите?
– Нисколько. Сами подумайте… Охрана объектов – раз. Снабжение их необходимым довольствием – два. Содержание личного состава в постоянной боевой форме – три. И дальше в том же духе.
Алексей Михайлович проявил осторожный интерес:
– А какую зарплату получает директор вашего кооператива?
– Зарплаты, как таковой, у нас нет. У нас есть прибыль. А как вы пожелаете с ней распорядиться, дело хозяйское.
– Что же, вы работаете за красивые глаза? – Не понял бывший моряк.
– Я работаю, чтобы построить на родине цементный завод. Я вам уже про это рассказал. Если бы я хотел класть прибыль в карман, я бы мог покупать десять таких «Волжанок», как ваша, в неделю. Вот и делайте выводы.
– Вы предлагаете мне заработать кучу денег? А вам что за интерес?
– Я, как основатель кооператива, желал бы иметь свой процент. Ну, скажем, двадцать пять процентов от чистой прибыли, то есть от вашего заработка. По моим подсчетам, это двести пятьдесят тысяч рублей в месяц. Естественно, только в летнее время. Зимой придется заниматься ремонтом оборудования, готовить новые точки, дать отдохнуть людям. А с мая опять путина….
– Вы хотите сказать, что зарабатываете в месяц миллион?
– Я зарабатываю больше. Но в таком ритме долго не продержишься.
Алексей Михайлович медленно поднялся со своего пенька:
– И с такими деньжищами вы ходите в потертых брючках и в одной паре сандаликов?! Вы даже приличного костюма не прикупили…
– А зачем он нужен? Здесь жарко. Да и времени ходить по магазинам у меня нет.
– Черт с ним, с костюмом. Вы можете купить себе дом в сто раз лучше, чем этот!
– Мне у вас нравится. Или вы хотите нас выселить? – Усмехнулся Голенев.
– Живите ради Бога. Я только хочу понять. Вы миллионер, а ведете себя как студент. Почему?
– Алексей Михайлович, поймите, деньги сами по себе меня вовсе не волнуют. Я должен много зарабатывать, чтобы помогать тем, кто этого не может и очень нуждается. К примеру, мои инвалиды афганцы, семьи погибших бойцов, сироты. Если страна о них забыла, должен же кто-то из нас встать на ноги и поддержать своих. Я не знаю, как вы, но я получаю удовольствие, только когда даю. И за это удовольствие я готов расплачиваться каторжным трудом.
– Да, я начинаю вас понимать. Слава Богу, что на Руси еще не перевелись такие парни…
Голенев достал расческу и провел по волосам:
– Хватит об этом. Пойдете работать директором?
– Я бы хотел, перед тем, как вам ответить, немного поглядеть на трудовой процесс. Говорят, лучше один раз увидеть…
– Не возражаю.
– И когда вы мне сможете уделить время?
– Я вам уже его уделяю. А если вы разделите деньги, которые я назвал, на час времени, вы поймете, во что мне обошелся разговор с вами…
– Я польщен, но все же хотелось бы посмотреть.
