Кооператоры и акционеры научились прилично зарабатывать. А там где появляются деньги, тут же возникает криминал. В Глухове рэкетом пробавлялись два авторитета. Вор в законе Богдан Мамонов, по кличке Мамон, и молодой, но очень активный Гена Кащеев, по кличке Кащей. Мамон большую часть жизни провел в лагерях и был уверен, что заслужил этим право на уважение равных и на почтение начинающих «коллег».
Кащеев провел в тюрьме всего пять лет, но считал, что для воровской науки этого вполне достаточно. Оба бандита негласно поделили между собой город, при встречах здоровались за руку, но терпеть друг друга не могли. Помимо конкуренции у них и цели разнились. Мамон со своими дружками тут же пропивал полученные поборы, устраивал классические малины с гитарой и марухами, а Кащей вкладывал деньги в дело. И если Мамон работал всего часа три в день, объезжая свои владения и запугивая непокорных кооператоров, то Гена Кащеев отдавал делу всего себя. И результат не заставил себя ждать. За три года он прикупил кирпичный заводик, автосервис с цехом жестянки и небольшой деревообрабатывающий комплекс. Кроме того, построил кафе Какманду и открыл десяток магазинов.
А Мамон так и оставался при своем рэкете. Всецело завися от кооператоров, он старался не упустить новичков. Постепенно все доходные ниши оказались заняты, и новые кооперативы открывались все реже. Поэтому, прослышав, что на окраине Глухова появился ангар с лесопилкой, Мамон тут же отправился туда. Для солидности он прихватил двух шестерок Панчика с Гарей и брата Дениску. Шестерки мозгов не нажили вовсе, но кулаки отрастили пудовые. Зато Дениска, хоть и не отличался физической крепостью, ум имел быстрый и брата боготворил.
Ангар они отыскали быстро. По заливистому визгу пилы поняли, что работа идет. Вошли все вместе не спеша, вразвалочку.
У пилорамы колдовал крепкий мужик лет сорока шести и визитеров не заметил. Мамон остановился за его спиной, братец с шестерками на два шага сзади. Немного обождав, бандит тронул кооператора за рукав. Тот оглянулся, закончил распил бревна, и выключил пилораму:
– С чем пришли, ребята?
– Я Мамон. – Гордо представился бандит и скривил губу в поганенькой улыбочке
– Вислоухов Павел Дорофеевич. – Назвал себя кооператор.
– Работать начал, гляжу…
– Куда деваться… Семью кормить надо.
– Это хорошо. Плохо, что без крыши.
Павел Дорофеевич быстро посмотрел наверх:
– Как без крыши? У меня все в порядке.
– Ты, парень, дурак, или прикидываешься. Вот, к примеру, сейчас мои кореши возьмут тебя под белы ручки и на пилораму, а я кнопочку раз. И нету Павла Дорофеевича Вислоухова.
Кооператор быстро сообразил:
– Вот вы о чем… Сколько за «крышу» возьмете?
– Такса известна. Процентиков двадцать с прибыли отстегнешь, и живи спокойно.
– А если другие придут?
– Скажешь, я за Мамоном.
– А если они не испугаются?
– Телефончик оставлю. Не испугаются, устроим стрелку. Не боись, Мамон свои денежки отработает. У тебя магазин есть?
– Три дня, как открыл.
– Торгует кто?
– Жена Вера, дочка Тоня.
– Когда расплачиваться начнешь?
– Приходите через две недели.
– Сюда, или в магазин?
– Лучше в магазин. Финансами у меня жена распоряжается. А теперь мужики, валите. А то денег не заработаю. – И Павел Дорофеевич включил пилораму.
Мамон повернулся и так же вразвалочку поплыл из ангара. За ним брат Дениска и шестерки.
Оказавшись на улице, бандит довольно потер руки:
– Что, братва, отметим точку?
– Можно. – Согласился Гаря.
Панчик покривился:
– Опять на хазе?
– Зачем на хазе, отдохнем культурненько в кафе Какманду. – Ехидно предложил Дениска.
– У Кащея? – Удивлено протянул Мамон и почесал плешь: – А вообще, почему бы и нет? Пора, бля, показать этому пидеру, что мы на него положили.
И они отправились в кафе конкурента.
В отличие от примитивной дубины Мамона, Геннадий Кащеев обладал фантазией и некоторыми странностями. Бандит верил в Бога и даже возвел рядом со своим кафе Какманду настоящую православную церковь. Напротив церкви закарпатские хохлы поставили сруб с веселыми наличниками на окошках и высоким резным крыльцом. Сруб предназначался для батюшки. Отца Василия Кащеев выписал из Москвы. Это тоже был не совсем обычный священник, но Гене Кащееву пришелся ко двору.
