Ой, извиняюсь, не только там! Когда они пробегали мимо нас, оказалось, что у них выросли милые петушиные хвостики, которые прорвали платья им на пятой точке.
Я с диким хохотом сползла по стенке. Рядом со мной сползла девчушка, вытирая выступившие от смеха слезы.
— Ой, я не могу, — простонала она.
— Я тоже, — постаралась я взять себя в руки, с трудом удерживаясь от смеха. Этому ужасно мешал дикий хохот, доносившийся из аудитории.
— За что они тебя так? — наконец, отсмеявшись, спросила я.
— Долгая история. Спасибо тебе.
— Не за что. У тебя сейчас какая лекция?
— Управление огнем, — ответила девчушка, поудобнее перехватила тетрадки.
— У меня тоже. Идем, там все и расскажешь.
— Таким образом, систематическое воспроизведение заклинания позволяет… О! Хе-хе! Мой любимый овощ пожаловал! — оборвал свою лекцию магистр Пилат, как только мы вошли в аудиторию, — Ну, заходите, коли пришли! А чего опаздываем?
Я замерла на месте, пытаясь не заржать, вспомнив причину опоздания. Девчушка тоже скорчилась от смеха за моей спиной.
— Так-с… Что то тут не так, — почесал затылок магистр, — Пойду-ка проверю. А вы марш на места! И чтоб ни звука!
Декан торопливо покинул аудиторию, подозрительно на меня посмотрев.
Мы с девчушкой упали на последнюю парту, не обращая внимания на недоумевающих адептов.
— Ну рассказывай, — уставилась я на девушку. Кстати, при ближайшем рассмотрении оказалось, что глаза у нее не просто карие, а орехово-золотистые с багровым-красным зрачком. Такого же цвета кудрявые волосы обрамляли худенькое очаровательное личико с пухлыми губками. Да и сама девчонка была такая худенькая, что поневоле возникал вопрос: Как её ветер не сдувает? И ростом она мне всего по плечо.
Девчушка немного помялась, и расправив складки на подоле тоненького, простого кроя ситцевого платья, начала рассказ.
Девчушку звали Аилиния, и она учится в квадриуме вместе с теми девицами (хотя сейчас правильнее сказать — с перепелками).
В целом, девушек с такой историей как у неё, довольно много. Если бы не одно но…
Аилиния жила в среднеобеспеченной семье с дедушкой и отцом, мать бросила их сразу после её рождения. Дедушка учил её магии, отец работал плотником у какого-то богача, а она сама подрабатывала в таверне.
Но потом умер дедушка, и у её семьи пошла полоса неудач: богач разорился и отец Аилинии лишился работы. Те девицы частенько приходили в таверну и постоянно издевались над молоденькой разносчицей, а после того, как они ушли в очередной раз не заплатив, владелец её выгнал. Они долго не могли найти работу, и вскоре у них за долги забрали дом.
В Эллидаре очень сложно найти работу, если не имеешь постоянного жилья, семья Аилинии убедилась в этом на собственном опыте. Когда же у них совсем не осталось выбора, им пришлось пойти в Квартал бедных рыбаков. Кое-какую работенку они нашли: отец то там, то сям, а девушка пошла в местную таверну. Вскоре им дали место для жилья в хибарке, прилегающей к зданию питейного заведения. Так они худо-бедно и жили.
А вот тут-то и наступает то самое но…
— Однажды ночью на улице раздался взрыв, снесший множество домов, в том числе и таверну. Хорошо хоть в тот момент нас с отцом не было дома. Но жить нам больше было негде. Тогда отец и отправил меня в академию, а сам попросил пристанища у какого-то старого знакомого. Но мне опять не повезло, я попала в квадриум к НИМ, — закончила рассказ Аилиния, грустно вздохнув.
— Угу… — пошкрябала я подбородок, — Один вопрос: ты иритари?
— Лишь на половину, — улыбнулась девчушка, — Я не могу питаться эмоциями, как моя мать.
— Вопросов больше не имею. Слушай, но нужно же что-то с ними делать!
— А что я могу? — всплеснула руками Аилиния, — Они меня даже в комнату не пускают! У них есть власть, а я… я никто!
— Эй, выбрось такие мысли из головы! — положила я ей руку на плечо, видя как её глаза наполняются слезами, — Таких, как они нужно воспитывать. Без этого они совсем задерут нос.
— Ты так говоришь, как будто уже кого-то воспитывала. Не считая сегодняшнего раза, — фыркнула Аилиния, вытирая слезы.
— Нууу… Не совсем я, но вот с этим красавчиком уже проводили воспитательные беседы, — кивнула я на Луксора, сидевшего с гордым видом на первой парте, слушая восхищенное щебетание двух девиц по соседству.
