Вдоволь наплескавшись, я таким же путем отправилась домой. Моя комната на чердаке за год нисколько не изменилась: все та же кровать на четырех столбиках с сеткой, поверх которой лежит тонкий матрас и мягкая перина, темно-зеленое, стеганое одеяло, три подушки такого же цвета. Высокие потолочные балки, крыша наискось, деревянный наполированный пол, зеркало в простой деревянной оправе, висевшее над комодом из темного дерева. Несколько книжных полок на стенах, овальный половик из махровых ниток. Веселенький, зелененький. Светильники на стенах, в общем, мило и уютно. Так, как я любила.
Сняв с себя черную рубашку, я на миг прижала её к лицу, чтобы почувствовать одуряюще приятный и в тоже время ненавязчивый запах. Запах вечерней зари. Мдя, когда же я увижу владельца этой рубашки? Я уже соскучилась. Ладно, я уже давно соскучилась. Ятугар стал безумно родным, дорогим мне существом. Как и близнецы, но все же…
Да, каюсь, мне нравится ятугар. Нравится больше, чем просто друг. Наверное…
Не знаю, меня к нему тянет с просто-таки нереальной силой! А когда он рядом, все так хорошо, а на душе удивительно спокойно. Как сейчас, когда мои родные рядом.
Но может, тут что-то иное? Может, мне уже действительно пора подумывать об отношениях? Да нет, бред. Ятугар мне как брат, но все же, я к нему отношусь немного по-другому, чем к близнецам.
Или нет?
Демоны и упыри, я в собственных мыслях и чувствах разобраться не могу!
Ну, и не буду! Зачем ломать голову, если время само все рассудит? Тем более, это не срочно, я могу и подождать. Да и ягуар что-то ни разу даже не показал свое отношение ко мне. Как к девушке, разумеется. Для него я просто друг, о котором можно заботиться, но не более того. А может, и нет, я не раз на себе ловила задумчивые и не совсем понятные взгляды Кирта, но вот значение их я не поняла. Или же мне показалось?
Так, все лишние мысли — к упырям! Сейчас это не главное.
Рюкзак я и не разбирала, меч еще вчера наточил мне Ветар, так что, осталось только покидать мелкие вещички типа гребня и карманного зеркальца в рюкзачок, переодеться — и можно идти вниз, откуда уже доносились умопомрачительные запахи.
Спустившись вниз, я обнаружила дедушку и Ветара, накрывающих на стол. Бросив рюкзак, и аккуратно положив меч на кресло-качалку около камина, я принялась помогать.
Завтрак прошел незаметно, дедушка упорно давал наставления о будущем путешествии. Заботится, все же. Но, как бы время не тянулось, мне уже было пора ехать. Прощались долго, уезжать на следующий день, после того, как приехала домой, абсолютно не хотелось. Но допустить, чтобы поехал Ауст, я не могла. Хотя и соваться в город, куда я зареклась никогда не приезжать, не было ни малейшего желания.
Будить Тамину, чтобы попрощаться, я не стала, мы и так вчера с шиласской заболтались до глубокой ночи. Я невольно улыбнулась, вспомнив, как пинался мой братик, когда я приложила ухо к внушительному круглому животу Тамины. Девушка должна была действительно вот-вот родить.
Вытребовав с Ветара обещание встретить, как следует, моих друзей, я отправилась в путь.
Солнце еще не успело подняться высоко, но все же было довольно жарко, хорошо хоть я не стала одевать костюм для верховой езды. Ограничилась лишь любимыми тоненькими бриджами, черными, с серебристым кантом по низу, черной же шелковой безрукавкой с квадратным вырезом в тон бриджам, и любимой курточкой из кожи ассоматийского питона, которую привез мне Латриэль из королевства лунных эльфов. Курточка мне необычайно нравилась: легкая, удобная, с воротничком-стоечкой, длинными рукавами и мелкими пуговичками из речного жемчуга. В ней не бывает жарко или холодно, она способна выдержать прямое попадание кинжала, да и цвет завораживал: переливающиеся, немного крупноватые чешуйки черного и серебристого цветов.
Удалось-таки близнецам привить мне любовь к красивой одежде, но так и не смогли отвадить меня от любимого черного цвета.
Попыхивая сигареткой, я направила Эльтара налево на первой же развилке. Чтобы попасть в Айтраск, я не буду проезжать через Скайру, так будет быстрее, возможно к вечеру, я доберусь до соседнего городка. До моего нелюбимого городка. Всей душой ненавидимого и всеми мыслями призираемого.
