При реальности Мадонны и Блудницы образ женщины раздваивается. С одной стороны мужчина ищет для отношений ту, кто будет проявлением женственности, верности, добродетели, преданности и, с другой стороны, ему нужна та, кто будет доступна и порочна. Всех женщин такой мужчина делит на жён и любовниц и ни одна из них не оказывается в полной мере «достойной» партнёршей.
Женский образ в центре реальности, сформированной самой женщиной, обычно предстаёт в одном из двух распространённых вариантов. Чаще всего это образ, в котором женские черты утрированы до бессмысленности, бесцельности. Он характеризуется бесцельной подчиняемостью к любым требованиям партнера, материнским типом отношения к мужчине. Все действия направлены на удовлетворение потребностей мужчины, вплоть до мазохизма. Но такая женщина безразлична и к мужчине и к его целям. Сам мужчина ей не так важен — на его месте может быть кто угодно. При этом женщина поддерживает любые цели мужчины, в том числе те, которые его разрушают и уничтожают её вместе с ним. Такое поведение описано в рассказе А.П. Чехова «Душечка» Иначе подобная реальность называется реальностью Золушки и отражает склонность женщины к пассивности в отношениях. Женщина передаёт всю ответственность мужчине, который «должен превратить её жизнь в сказку». Свою роль сводит к ожиданию «принца» и пребывает в этом состоянии в течение всей жизни.
Иное «прочтение и исполнение» женщиной этого варианта реальности — создание идеального образа мужчины, идеальной любви. Это реальность Титании, основанная на образе идеального мужчины, создаваемом чаще по «материалам» литературы, кино. Такой образ ожидается в течение всей жизни и заменяет построение реальных отношений. Реальность Алисы в стране чудес основана на образе идеальных отношений, создании сценария идеальной любви. В нём очень чётко расписаны роли — и своя, и партнёра. Жизнь сводится к ожиданию партнёра, который «сыграет соответствующую роль».
Второй вариант не менее распространён. Это реальность, созданная на основе идей феминизма, в которой женщина «доказывает» свою самодостаточность и способность делать то, что должен делать мужчина. Вместо построения отношений, женщина занимается построением искажённой реальности, из которой планомерно удаляются все «следы» мужчин.
Третий вариант — нимфомания — женский аналог донжуанизма. При нём в основе женской реальности образ
Мессалины — «страстной, чувственной любовницы». Такая женщина переоценивает роль секса в отношениях, отводя ему главное место.
Образ роковой женщины (женщины-вамп, femme fatalе) может быть в центре создаваемой реальности и у мужчин и у женщин. При этом создаётся образ недоступной, жестокой обольстительницы, окружённой тайнами и интригами. Женщина стремится «натянуть» этот образ на себя и его считает необходимым для отношений с мужчинами. Мужчина считает «роковую женщину» единственной, необходимой для того, чтобы «отношения имели смысл, дарили вдохновение». Отношения сводятся к поиску такой женщины или к «разыгрыванию» её роли, если образ создаётся женщиной.
Во всех вариантах построения реальности человек стремится к особой форме отношений. Это отношения, из которых будут исключены любые несоответствия представлениям зависимого о партнёре, любые требования партнёра, т. е. всё то, что ставит под сомнение его искусственную реальность, нарушает искусственно созданный комфорт. По сути дела создатель реальности стремится к отношениям, в которых партнер никак не будет проявлять себя, свою цель, к отношениям, в которых не будет присутствовать другой живой человек. Только такие отношения позволят сохранить искусственную реальность, отделяющую человека от его собственной цели. Поиск и выстраивание таких отношений — всегда следствие неготовности к реальному совместному бытию с другим человеком. Реальные отношения требуют совместного открытия, а открыть себя зависимому — значит открыть свою пустоту, несостоятельность в достижении истинной цели, предназначения, что противоречит задачам такого человека.
Построенные отношения препятствуют развитию. И для себя и для партнёра это попытка создать предсказуемую реальность и ускользнуть в неё от самого себя. Вместе с тем, они становятся способом ухода, бегства от жизни, существования в вымышленном мире.
