— Полагаю, вы этого, как и многие другие, не знаете, — продолжал Кен, — но несколько лет тому назад в Калифорнии собрались сто самых светлых голов Западного мира, чтобы обсудить возможное будущее человечества, и они пришли к выводу, что грядущее наше зависит от Третьего мира. По их прогнозам, страны Третьего мира будут все больше тяготеть к военным диктатурам и управляться генералами и полковниками. Эти вояки больше похожи друг на дружку, чем на любого гражданина своих стран или любого жителя Соединенных Штатов России. Ученые предположили, что военные правители станут заключать друг с другом кратковременные союзы против западного и восточного блоков и вынудят нас милитаризоваться все больше и больше, пока лет через сто на Земле вовсе не останется гражданских правительств. — Весьма заманчивая перспектива, — заметил Грофилд.
— Это пророчество, или, если угодно, предостережение, почти не муссировалось в газетах. Людям нетрудно внушить, что им следует опасаться большой страны, такой, как Советский Союз или красный Китай, а вот пойди-ка втолкуй простому народу, что Сирия, Гватемала или какое-нибудь Конго может представлять серьезную угрозу.
— Короче говоря, — заявил Чарли, — мы ставим сигнализацию от грабителей, а настоящая опасность исходит от муравьев. — Я уловил суть, — сказал Грофилд.
— Прекрасно, — похвалил Кен. — И что вы об этом думаете?
— Что я об этом думаю?
— Вы согласны с таким заключением?
— Почем мне знать, черт возьми?
— Оно кажется вам разумным? Грофилд пожал плечами.
— Конечно, кажется. Что я могу знать об этом? Скажите мне все, что угодно, и это будет звучать вполне разумно.
— Я бы предпочел, чтобы вы были способны и какой-то мере сами оценить положение, однако на нет и суда нет, — сказал Кен. — Пойдемте дальше.
— Я верю вам на слово, — ответил Грофилд. — Я не дурак, просто это не по моей части, понятно?
— Понятно, — произнес Кен. — Идем дальше.
— Вот и хорошо. Идем дальше. Кен взглянул на Грофилда.
— Я вас чем-нибудь обидел?
— Так, самую малость, — ответил Грофилд. — Я тоже могу начать говорить о своей работе и извозить вас носом в дерьме. На это способен любой профессионал.
— О какой работе?
— Без разницы.
— В колледже я немного играл в самодеятельности.
— Уверен, что вы выглядели весьма достоверно, — заявил Грофилд.
Чарли гавкнул, а Кен сказал:
— Кажется, я тоже малость обиделся. Идем дальше.
— Да уж хотелось бы.
— Вы когда-нибудь были в Квебеке?
— В городе или провинции?
— В городе.
— Да.
— Знаете «Шато Фронтенак»?
— Тамошний большой отель? Конечно.
— Ваш приятель, генерал Позос, будет там в следующую субботу, — сообщил Кен. — Под чужим имеНем. — Позос? Я думал, он безвылазно сидит на своей яхте.
— В конце недели он ее покинет. Второй ваш дружок, Онум Марба, тоже приедет туда, и тоже под чужим именем. Он будет в свите полковника Рагоса, президента Ундурвы. Все прибудут инкогнито.
— Насколько я знаю, Позос и Марба знакомы.
— Правители стран Третьего мира все теснее знакомятся друг с другом, ответил Кен. — Возможно, наши сведения неполны, но, насколько нам сейчас известно, вожди по крайней мере семи малых неприсоединившихся стран инкогнито соберутся в конце этой недели в «Шато Фронтенак». Трое африканцев, один центральноамериканец, двое из Южной Америки и один азиат. Может, будут и другие.
— С какой целью они встречаются? Чарли гавкнул.
— Хотелось бы нам знать.
— О-о! — вздохнул Грофилд.
— Мы настолько в этом заинтересованы, — сказал Кен, — что готовы помочь участнику вооруженного ограбления выйти сухим из воды, чего он никак не заслуживает. Если он поможет нам все выяснить.
— Но почему я?
— Потому что вы знаете двоих из этих людей. Потому что оба они знают, что вы авантюрист и наемник. Может ли им пригодиться американец такого пошиба? Надеемся, что да. Надеемся, что вы сумеете убедить их.
— А если не сумею?
— Многое будет зависеть от того, — ответил Кен, — насколько усердно, по нашему мнению, вы будете стараться. — Он подался вперед и выглянул из-за плеча водителя. — Похоже, мы приехали.
Грофилд посмотрел на снежную пелену и с трудом разглядел чугунные ворота, мимо которых проезжала машина. Впереди маячил серый кирпичный дом. Они подъезжали все ближе. Грофилд спросил:
