– Двести лет – немалый срок, – сказал Сергей. – Может быть, они продвинулись в биологии настолько, что могут возвращать молодость? Хотя, – продолжал он, – этот Кравцов не выглядит молодым человеком. Он седой, и на лице морщины. Ты вылетела через два года после меня и не можешь тоже ничего пояснить. Кстати, ты никогда не рассказывала мне о своем полете.
– Я ничего не помню. Странно, я все помню до твоего отлета, а дальше – ничего, вплоть до нашей встречи на этом острове.
– Да, странностей хоть отбавляй, – поддержал Сергей. – Я не говорю о том, как мы здесь очутились. Почему меня оставили лежать голым на песке, бросив рядом мою старую одежду. Это еще можно как-то объяснить. Но, скажи мне, откуда берутся продукты в кладовой? Сахар, мука, одежда и все прочее? Как появился в доме компьютер, которого раньше не было? Почему я, я только сейчас об этом подумал, не зная его принципа действия, я не мог этого знать, до моего отлета таких компьютеров и в помине не было, почему я, не задумываясь, смог ввести в него программу?
– Вполне возможно, если они смогли снять с тебя мнемофильм, то и могли ввести необходимую для работы с компьютером информацию.
– Все равно здесь много странностей!
– Не будем пока об этом думать! Все со временем разрешится!
– Но я не хочу быть подопытным кроликом, – возмутился Сергей.
– А что ты сделаешь? А потом, согласись, что клетка, я имею в виду этот остров, для кролика просто шикарна!
– Да! Ты права. Остров поистине прекрасен. Если хочешь, мы как-нибудь пойдем на его южный берег. Помнишь то фантастическое нагромождение скал, гротов?
– Лучше взойдем на гору, – предложила Ольга, – нам не мешало бы осмотреть сверху все его окрестности.
– Хорошо! Мы это сделаем в ближайшие дни. А тебе не хотелось бы вернуться в большой мир, снова быть среди людей?
– Зачем… Мой мир здесь… рядом с тобой и дочкой. Оля, Оленька! – внезапно закричала она, поднявшись, – вернись сейчас же!
Голова ребенка виднелась среди обнаженных отливом валунов метрах уже в тридцати от берега. Сергей вскочил и, проваливаясь ногами между скользкими камнями, побежал к ребенку.
Дочь, визжа и смеясь, пыталась увернуться, но он быстро поймал ее, взял на руки и отнес к матери.
На второй день Сергей с утра принялся за работу. Что-то не получалось. Сергеи встал, походил по комнате, зачем-то вышел на веранду. Начало светать. Лес еще стоял темный. С озера доносились всплески играющей на рассвете рыбы. Снежная вершина горы Франклина, так назвал ее Сергей в память о своей любимой и детстве книге, уже была озарена лучами невидимого пока солнца.
Сергей вернулся в кабинет и стал перечитывать вчерашние записи. Постепенно он почувствовал знакомую волну возбуждения. Итак, многомерность времени. Пусть это пока бред! Интересно, к чему он приведет… Расчеты Ольги верны… Следовательно, точка в одном измерении может вмещать в себя… Время может суживаться до бесконечности и одновременно существовать в бесконечно большой размерности… и в этом бесконечно малом интервале взрывающейся Вселенной образуются звезды и планеты, развивается разум, чтобы погибнуть в новом взрыве и возродиться вновь… и так до бесконечности… и эта бесконечность – мгновение…
Сергей встал из-за стола. Выключил компьютер. Солнце стояло уже высоко над лесом. Слышно было, как на кухне Ольга готовила завтрак. Сергей вышел из дому и углубился в лес. Возле опаленной солнцем сосны стоял гигантский муравейник. Десяток красных больших муравьев тащили по его склону жирную зеленую гусеницу. Сергей взял тонкий прутик и тронул гусеницу. Сейчас же два муравья, присев, приняли угрожающую позу, остальные побежали по прутику. Сергей осторожно положил прутик и пошел дальше.
«Древние, – думал он, – как мудры они. Уран – пространство, Гея – материя, Хронос – время. Уран и Гея, материя и пространство породили Хронос – время. Великий Крон оплодотворяет Гею-материю, порождает племя титанов и богов, звезды и планеты, жизнь и разум… Как могли они это знать?! Как могла эта догадка родиться в их детском сознании? Хотя… что мы знаем о разуме? Какие тайны хранит он в себе о нас самих? Нет ли там, в мозге, скрытого аппарата сверхразума, работающего по совершенно другим законам логики, закрытого от сознания? И прорывы этого сверхразума в наше сознание создают гениальные озарения? Сократ, Христос, Будда, Лобачевский, Менделеев, Эйнштейн – не были ли они людьми, у которых, выражаясь техническим языком, перегорел защитный экран? А если найти способ снимать этот экран?..
