— Пропасть, — тихо выругалась я. — Дзинь, ну что там? Ушел?
Наверху послышался шорох бумаги, звук передвигаемой книги, и фейка неожиданно повисла на столешнице.
— Ты что, летать разучилась? — я с интересом уставилась на невиданное зрелище.
— Неа, но он меня заметит, — фейка расправила крылья и плавно слетела вниз. — Он пошел в книжные ряды…
Я кивнула и выползла из-за стола.
— Тогда уходим… — быстро сказала я и повернулась… чтобы тут же понять, что черноволосый все слышал. Прислонившись к шкафу, он с презрительным интересом рассматривал меня — будто увидел редкого грызуна, заползшего по ошибке к нему в салат. В его сине-голубых, неповторимого морского оттенка, глазах читалась насмешка и мрачное веселье. Мда, глупо получилось…
Как-то по-особенному, одним уголком рта, усмехнувшись, парень вытащил с полки книгу и прошел к самому дальнему столику — причем прошел так близко от меня, будто специально издевался. Как и в прошлый раз, мне показалось, что меня очень изысканно оскорбили…
Черноволосый тем временем сел за столик — спиной ко мне — и углубился в чтение. Я только зубами скрипнула от праведной злости: что этот тип себе позволяет?! Кто из нас принадлежит к Великому роду — я или он?
Поймав себя на нехорошей формулировке, я мысленно поправилась: нет, конечно, не имеет никакого значения, из какого рода человек… Но… я же так себя не веду?
Нерешительно потоптавшись на месте, я сделала пару шагов к парню, имя которого забыла, и тут же пару шагов назад. Страшно было подойти к нему — мне казалось, что он меня терпеть не может и сейчас кааак отправит куда подальше. Но, с другой стороны, я могла бы прямо здесь и сейчас выяснить, что его связывало с моей сестрой, жалко шанс такой упускать.
Я снова сделала шаг, но тут вспомнила его взгляд и вернулась за свой столик. Ладно, не сегодня… Как-нибудь через Нероса выясню, уж он-то не такой высокомерный недотрога… Наоборот, очень даже общительный, в чем-то забавный и, главное, с ним легко общаться, будто знаешь парня всю жизнь. Надо же, два брата — и до чего разные!
Поманив пальцем Дзинь, я распустила волосы: так фейку никто не заметит, мы уже не раз этот фокус проделывали. Приходится, конечно, мириться с повышенным вниманием к своей персоне — все-таки девять кос говорят о принадлежности к Великому роду, а Великие рода всегда пользуются привилегиями — но это не так уж и страшно, пережить можно… Гораздо хуже, когда начинают глазеть на Дзинь, мало ли что у людей на уме.
— Можно я его пыльцой посыплю? — злорадно процедила фейка, цепляясь за одну из кос. — Так хочется, аж нос зачесался…
— Все феи такие кровожадные? — усмехнулась я. Ответ я вообще-то знала: нет, не все, это просто мне так не повезло. Хотя, будь я феей, давно бы уже обсыпала черноволосого с ног до головы, еще и цветочек бы на голову посадила… для красоты!
— Ха, да я самая добрая из наших! — бодро огрызнулась Дзинь и тут же печально добавила: — Принадлежи я к ним, конечно…
Я встала, загребла побольше книг и отправилась их расставлять по полкам. Заодно поищу что-ниубдь посерьезнее… На ходу я перебросила вперед сразу три косы, тем самым надежно укрывая фейку, и остановилась у длинного ряда полок… Снизу доверху они были набиты книгами, папками… Бродить здесь можно вечно, но как раз этой вечности у меня нет. До моего дня рождения остался какой-то месяц, совсем мало времени, если подумать, и за это время мне, похоже, надо понять связь снов, убийств, деревьев и времени рождения… Надо, если хочу избежать участи Тауры или, что хуже, Лины. Хотя можно поспорить насчет этого «хуже»…
Я приложила палец к губам, рассматривая полки с книгами: почему-то мне всегда так лучше думалось. Столько книг, столько названий, разбегаются глаза… Мне и за год все эти книги не просмотреть…
— Советую вот эту.
Я вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Черноволосый… Надо же, оно разговаривает! Вот так чудо.
Парень действительно разговаривал, причем со мной… Меня это так удивило, что я застыла на месте и не шевелилась минуты две. Черноволосый тоже особо не торопился, терпеливо дожидаясь, пока я осознаю факт снисхождения божества до простой смертной… Ну, по крайней мере, именно так, видимо, воспринимал ситуацию парень — в его глазах, да и во всем облике, читалось прежнее презрение и равнодушие.
