Когда весть об этом дошла до Рима, она вызвала там страшное возмущение. Особенно негодовали римские купцы и ростовщики. Они говорили, что, если римское правительство не накажет теперь Югурту, нигде невозможно будет спокойно торговать и взыскивать проценты за долги. «Никто не любит платить долги! — говорили они. — Всякий пожелает освободиться от них, убив ростовщиков, как это сделали нумидийцы!»
Римский сенат понимал, что нельзя оставить Югурту безнаказанным. Многие народы были недовольны римским владычеством.
Если сегодня Рим не накажет нумидийцев, завтра начнут убивать римских купцов в Малой Азии, Греции, да и в самой Италии. Римский сенат решил объявить Югурте войну.
В 111 г. до н. э. римское войско под командой консула Луция Кальпурния Бестии вторглось в пределы Нумидии. Римляне рассчитывали быстро закончить войну. Но первые же стычки с подвижной нумидийской конницей в безводной пустыне ясно показали всю трудность предстоящей борьбы. Поэтому, когда Югурта предложил консулу заключить мир, тот охотно принял это предложение. В Риме говорили, что Югурта дал консулу большую взятку. Он выдал римлянам только небольшую часть военного снаряжения и боевых слонов. Римские войска были отведены с территории Нумидии, и в северной Африке воцарился мир. Консул отбыл в Италию, а в его отсутствие Югурта сумел выкупить у его заместителя выданных по условию мирного договора слонов и военное имущество.
Когда в Риме узнали, какого рода мир заключил консул с Югуртой, когда стали доходить слухи, что римские военачальники за деньги возвращают нумидийцам данное им военное снаряжение, в городе началось страшное волнение. Все обвиняли знать в том, что она попустительствует врагам отечества и покрывает позором римское оружие. Римские демократы воспользовались этим, чтобы обличить перед народом продажность сената. Югурту пригласили в Рим, чтобы узнать, кто из римских деятелей брал у него взятки. Ему была обещана полная неприкосновенность. Нумидийский царь приехал в Рим. Он понимал, что, если он не сделает этого, ему снова грозит война с Римом. Югурту допрашивали перед всем народным собранием. Но, едва были заданы первые вопросы, один из трибунов, очевидно подкупленный, запретил ему отвечать. Народ шумел, грозил, но ничего не смог добиться. По римским законам «вето» народного трибуна нельзя было отменить. Так римляне ничего и не узнали о своих продажных правителях.
В это самое время в Риме проживал один знатный нумидиец царского рода. Римляне решили выдвинуть его кандидатом на нумидийский престол вместо Югурты. Однако Югурта через наёмных убийц устранил нового соперника. Весь Рим был возмущён этим наглым убийством. Обстановка накалилась до крайности. Сенат вынужден был под давлением народа отменить договор, заключённый с Югуртой. Кроме того, римское правительство приняло решение о немедленной высылке Югурты из Рима. Рассказывали, что, покидая Рим, Югурта воскликнул: «О, продажный город, ты погибнешь, как только для тебя найдётся подходящий покупатель!»
Военные действия в Нумидии возобновились. Римское войско в Африке находилось в состоянии полного разложения. Дисциплина пала. Воины не столько воевали, сколько грабили мирное население. Консул Спурий Постумий Альбин, командовавший римлянами, не начинал наступления. Ходили слухи, что и он был подкуплен нумидийским царём. Отправляясь в Рим, Альбин назначил заместителем своего брата Авла. Авл предпринял рискованный поход вглубь Нумидии. Югурта заманил его в пустыню, где нумидийцы ночью напали врасплох на римский лагерь и овладели им. Остатки римлян были окружены. Их положение было безвыходно. Авлу Постумию пришлось заключить с Югуртой мирный договор. Римляне должны были очистить территорию Нумидии.
Уцелевшие после ночного штурма римские воины без верхней одежды, без оружия спустились с холма, на котором они укрылись после взятия лагеря нумидийцами. Впереди шла группа римских военачальников во главе с Авлом Постумием. Он был также полураздет. Римляне шли, опустив головы, не смея взглянуть на окружавших их врагов, которые осыпали их градом насмешек. Римские воины медленно подходили к ярму. В землю были воткнуты два копья, а поперёк привязано третье. Это сооружение и называлось ярмом (от латинского iugum — иго, отсюда происходит русское слово «иго» и выражения: «находиться под чужеземным игом», «иго рабства»), так как напоминало упряжку для волов.
