Древние греки. От возвышения Афин в эпоху греко-персидских войн до македонского завоевания - страница 25
стали использоваться для обозначения царя. Ушла в небытие и терминология, связанная с землевладением. Мы не можем ожидать большего при такой передаче информации, при которой сохраняются лишь малозначительные детали, ведь неправильно понятые подробности обретают романтический ореол, а все, что связано с властью и административным аппаратом, опускается, ибо к подобным вещам люди теряют интерес, как только они перестают влиять на жизни этих людей. Однако общественный строй, описываемый поэтом, существовал задолго до его рождения. В целом его можно отнести ко времени, когда после переселений ситуация в Греции стабилизировалась, хотя нужно еще раз подчеркнуть, что фон, на котором разворачиваются события, может быть соткан из множества различных фрагментов.
Как это ни печалью, но политическая структура описана в поэмах крайне расплывчато. В центре повествования находится полновластный царь, которому никто не рискует возражать. Однако его нельзя считать самодержцем в том смысле этого слова, который оно приобретает, когда речь заходит о правителе высокоразвитого государства, реализующем свою власть через многочисленных чиновников и слуг, составляющих вместе сложную иерархическую систему. Там приказы правителя оказываются действенными лишь в тех случаях, если он может доверять своим слугам, причем на каждом уровне, и практически все его подданные ведут дела с этими слугами, которые, хотя и сохраняют верность царю, имеют собственные интересы, не связанные с простым выполнением его воли. Судя по письменным источникам микенского периода, в те времена в Греции существовала именно такая иерархическая система, и нам остается лишь догадываться о том, насколько хорошо сам царь был способен контролировать ситуацию. В поэмах Гомера этот административный аппарат не упоминается вовсе.
Агамемнон мог призвать других правителей на совет. Царя мог сопровождать воин-спутник, обладавший высоким происхождением. Малопонятный титул этого человека, терапон, иногда переводят как «оруженосец», хотя то же слово используется для обозначения всех слуг, вне зависимости от их положения. В поэмах упоминаются вестники и другие слуги. Однако среди них нет ни одного человека, имеющего непосредственное отношение к административному аппарату. Подданные могли почтить царя, вручив ему дары. Алкиной, царь феаков, решив щедро одарить Одиссея, собирает подношения с народа. Однако в тексте поэмы ничего не говорится о регулярных налогах или их сборщиках. Примечательно, что очень многое цари делали самостоятельно. Вполне понятно, что Одиссей способен в случае необходимости построить плот, но кажется довольно неожиданным, что, мирно живя на Итаке, он своими руками сделал кровать, на которой спал с Пенелопой. У читателя поэм Гомера складывается впечатление, будто его герои, как правило, сами себе готовили пищу. Если не учитывать, что цари в поэмах владеют большим количеством всевозможного имущества и сокровищ (таковы были требования традиции), можно прийти к мысли, что они вели сравнительно простую жизнь, которая вряд ли может поразить кого-то своими масштабами.
В поэмах не упоминается административный аппарат, характерный для микенской цивилизации, но в них ничего не говорится и о системе, сложившейся в Греции в более позднее время, хотя зачатки некоторых ее элементов, вероятно отсутствовавших в Кноссе и Пилосе, Гомер описывает. Все ждали, что Агамемнон в случае необходимости созовет совет вождей, что он и сделал, хотя единогласие о его составе не было достигнуто, а механизмов, которые бы заставили Агамемнона выполнять решения этого собрания, не существовало. В первой песни Илиады заметно, что царь действует вразрез с единодушным решением членов этого совета. Он также мог посоветоваться со всем войском, но решение солдат опять же ничего не значило. И дело здесь не только в том, что армия находилась за пределами родины и участвовала в войне. Жители Итаки, где царил мир, с еще большим безразличием отнеслись к странной ситуации, сложившейся во время двадцатилетнего отсутствия Одиссея между его сыном Телемахом и женихами, осаждавшими его жену Пенелопу и опустошившими из-за своих пиров все кладовые. Поэт неоднократно намекает, что люди могут представлять опасность и, разозлившись, перебить женихов Пенелопы или покончить с Телемахом. Но ничего такого не происходит даже тогда, когда Телемах впервые за двадцать лет созывает народное собрание. Совет Итаки в текстах не упоминается; с другой стороны, на острове не было легитимного царя, способного его созвать.