Рассказ Ксенофонта о Сократе сводится к попытке передать разговоры, которые вел этот философ. Диалоги Платона представляют собой весьма своеобразный вид искусства – последовательные и тщательно продуманные фрагменты из разговоров, особое значение в которых уделяется в основном Сократу. Обсуждение ведется на фоне жизни представителей высшего афинского общества конца V в. до н. э., нарисованной с поразительной наблюдательностью и очень изящно описанной. При этом в диалогах содержится больше намеков на нее, чем непосредственных описаний. И умение описывать характеры, которым в совершенстве владел Платон, придает повествованию признаки веселой пародии. Он никогда не был заложником своего драматичного времени, поэтому в поле его зрения также попадают Афины периода его зрелости – первой половины IV в. до н. э. В диалогах живописно отражена его нелюбовь к негибкому прямолинейному подходу, как и косвенное решение проблемы путем приведения аллегорий и «мифов», пересказ которых иногда содержится в конце диалога. В них присутствуют отрывки, близкие к жанру трактата, встречающиеся тогда, когда собеседники превращаются в марионеток, соглашающихся со всеми предложениями Сократа. Но рано или поздно марионетки снова оживают, чтобы напомнить нам, что спор продолжается и будет продолжаться, хотя этот конкретный разговор рано или поздно закончится. Сократ, описанный Платоном, разительно отличается от того практичного моралиста, который предстает перед нами в сочинении Ксенофонта. Это отдельный образ, переданный с большим умением, но не с меньшей любовью, подвергающий догмы сомнению на более глубоком уровне и с большим упорством. Если спор заводит его в сферы, погружаться в которые реальный Сократ не рисковал, персонаж, описанный Платоном, не теряет ни толики своего особого шарма.
В этих текстах, несомненно, нашли отражение любовь и преданность, которые Сократ вызывал в своих последователях, или то огромное влияние, которым он обладал. Как плохо мы ни были бы знакомы с его учением, у нас не может быть сомнений в том, что он посвящал все свое время попыткам объяснить свои взгляды и доказать их правильность, применяя при этом устойчивый и точный метод, основанный на вопросах и ответах на них и получивший название сократической беседы. Сократ не был первым греком, задумавшимся о морали и политике, а также о теории познания, но его влияние, несомненно, заставило эллинов изучать эти сферы более глубоко и в некоторой степени позволило им отойти от исследования вопросов об устройстве окружающего мира, которые стали задавать представители милетской школы. Невозможно переоценить слова Платона о том влиянии, которое Сократ оказал на его собственное развитие. Я не могу оценить его достижения в области логики, но его стремление улучшить человеческую душу затмевает все остальное. С точки зрения теории, философ сумел провести тщательный анализ слов, используемых для обозначения души и ее свойств, на практике же огромное значение имеет его страстное стремление к созданию политической системы, которая позволила бы ей полностью развиться, той, в рамках которой душа не была бы связана условностями, свойственными современной ему жизни греков. Он не был холодным или отвлеченным мыслителем. Платон знал, что город, описанный в его «Государстве», является недостижимым идеалом и, возможно, понимал, что описание второго после идеального города, структуру которого он так подробно разработал в «Законах», также во многом фантастично. Но во всех его сочинениях отразилась жажда перемен.
В мечте Платона о мире, где каждый знает свое место и занимается только определенными для него делами, много неприглядного. Одной из наименее приглядных черт является его чрезмерное внимание к подготовке и совершенствованию элиты, в то время как остальное население остается за бортом, в холодной воде. Несмотря на заинтересованность платоновского наблюдателя во всем человечестве, он безжалостно следовал за абсолютным и неизменным идеалом. Объекты наблюдений для него были всего лишь несовершенными подобиями «идеи» или «формы», постигнуть которую способен только философ. Предметами истинного знания являются лишь эти формы, в то время как в непостоянном мире опыта возможно лишь «мнение». Величайшая задача совершенного философа, по мнению Платона, состоит в изучении высших из этих форм. Оторвать его от этого, заставить иметь дело с происходящим в этом мире – значит лишить его истинного счастья. Тем не менее его нужно оторвать, ведь только ему известна подлинная природа целей, на реализацию которых должна быть направлена деятельность политиков. Они очень важны, столь же абсолютны, как и формы, и так же недостижимы, но мир будет развиваться неправильно, если люди будут стремиться к достижению других целей.
