Древние германцы - страница 39

] испугал страшный сон: ему привиделся вынырнувший из болот окровавленный Квинтилий Вар, и послышалось, будто он зовет его; но он не последовал за ним и оттолкнул простертую к нему руку. На рассвете легионы, поставленные во фланги, от страха или из непослушания покинули свои места и быстро заняли поле по ту сторону болота. Хотя Арминий и мог беспрепятственно начать атаку, однако он не напал на римлян сейчас же. Но когда римский обоз застрял в грязи и во рвах и солдаты пришли в замешательство; когда расстроились ряды войска, расставленные [в определенном порядке] по знаменам и когда – как это обычно бывает в таких случаях – каждый думал лишь о том, как бы поскорее спасти себя и все плохо слушались приказаний, – тогда Арминий велел германцам идти в атаку. При этом он воскликнул: «Вот вам опять Вар и вторично тем же роком побежденные легионы!» В тот же момент он с отборными воинами прорвался сквозь строй римлян, стараясь главным образом наносить раны лошадям, которые, скользя в своей крови и в вязком болоте, стали сбрасывать седоков, опрокидывать встречных и топтать упавших на землю. Больше всего труда пришлось римлянам потратить на заботы о знаменах с орлами: их нельзя было ни нести навстречу дождю стрел, ни укреплять в тинистой почве. У Цецины, который стремился поддержать строй, была убита лошадь; он упал с нее и был бы окружен врагами, если бы первый легион не бросился навстречу неприятелю. Римлянам благоприятствовала жадность врагов, которые, оставив резню, бросились за добычей. К вечеру легионы выкарабкались из болота на твердую почву, в открытое поле… [Вечером того же дня Цецина собрал свои легионы и произнес речь, в которой он призывал своих воинов оставаться в лагере и дать германцам подойти к нему, чтобы затем, прорвавшись сквозь их ряды, найти дорогу к Рейну. При этом Цецина сказал:]

Гл. 67. «…Если вы захотите бежать, то имейте в виду, что вы встретите еще больше лесов, более глубокие болота и жестоких врагов…»

Гл. 68. Не меньшее возбуждение охватило и германцев, которых волновали надежды, стремление к победе и различие во мнениях вождей. Арминий советовал дать римлянам отступить, с тем чтобы во время отступления вновь окружить их в болотистой и труднопроходимой местности. Ингвиомер сделал более отважное и более приятное для варваров предложение – штурмовать римский лагерь со всех сторон. Штурм будет нетруден, пленных будет больше, и добыча достанется в неповрежденном виде. Сообразно этому плану германцы утром следующего дня засыпали рвы, набросали в них хворосту и влезли на верхушку вала, на котором стояли всего лишь несколько римских солдат, словно окаменевших от страха. В то время как германцы старались овладеть укреплениями, когортам дан был сигнал к выступлению; раздались звуки рогов и труб, и римляне с криком бросились в тыл германцам, укоризненно восклицая: «Здесь нет лесов и болот, а на ровном месте боги одинаково покровительствуют нам и вам». Германцев, которым разрушение укреплений казалось легким делом и которые рассчитывали лишь на немногочисленных и полувооруженных противников, звуки труб и блеск оружия поразили тем более, чем они были неожиданнее: столь же растерянные при неудаче, сколь необузданные в случае успеха, германцы потерпели поражение. Арминий оставил поле битвы целым и невредимым, Ингвиомер был тяжело ранен. Остальные были перебиты; их рубили до вечера, пока не утихла ярость. Лишь ночью вернулись легионы в лагерь…

Гл. 69. Между тем распространился слух, что германцы обошли римское войско и идут на Галлию; и если бы Агриппина не воспротивилась снятию моста через Рейн, то нашлись бы люди, которые совершили бы это позорное деяние из страха… ...Гай Плиний207, автор истории германских войн, рассказывает, что она стояла возле входа на мост, хвалила и благодарила возвращавшиеся легионы…

Гл. 70. Германик поручил второй и четырнадцатый из тех легионов, которые он переправил на судах, Публию Вителлию с тем, чтобы тот провел их сухим путем и чтобы [разгруженный] флот благодаря этому мог легче плыть по полному отмелей морю и легче садиться на дно при отливе. Вначале путь Вителлия при сухости почвы и небольшом приливе был удобен; но вскоре вследствие сильного северного ветра и наступления осеннего равноденствия, во время которого вода в Океане поднимается особенно высоко, войско сделалось игралищем волн. Они залили сушу: бушующее море, берег и поле являли одинаковую картину, так что нельзя было отличить твердую почву от зыбкой, отмели от глубин. Волны опрокидывали людей, водовороты их поглощали; скот, вещи, трупы носились между ними и плыли им навстречу… Наконец‐то удалось Вителлию выбраться на более возвышенное место, на которое он вывел и свое войско. Здесь солдаты переночевали без пищи и предметов первой необходимости, без огня… Когда занялся день, они вновь обрели твердую почву и добрались до реки Визургис