Ее любовник зевнул и пошевелился, взглянув на светящийся циферблат на тумбочке.
– Когда твой рейс? – спросила Кэссиди.
– В одиннадцать. То есть я должен быть в аэропорту в десять.
– Да уж, немного времени осталось.
Взяв ее за руку, Гэвин поднял ее к губам и поцеловал.
– Куча времени для большой гонки.
– Гонки?
– Хочу тебя еще в ванне, душе и, возможно, еще на диване в гостиной.
Кэсс чуть не лишилась сознания.
– Ах, ну…
Гэвин потянул ее за локон и пощекотал ее ухо.
– Но сначала мы поговорим.
– Ну, это уже слишком. Хотя мне есть в чем сознаться.
Он зарылся лицом в ее волосы.
– Тогда можешь начинать.
Кэсс не могла подобрать нужных слов.
– Тот мужчина в аллее, которого ты ударил, спасая меня…
– Да, такого трудно забыть.
– Это мой брат, Карло.
– Твой брат накинулся на тебя? – недоверчиво переспросил Гэвин.
– Не совсем так. Мы просто спорили… очень громко. У нас в семье такое случается. Уверена, что со стороны могло показаться, что мне угрожает опасность. А когда ты бросился мне на выручку, это было так прекрасно, так по-рыцарски.
– Я ударил невинного человека и оставил его лежать на земле. А ты даже не побеспокоилась сообщить мне правду? – повысил он голос.
Встав с кровати, мужчина принялся метаться по комнате, точно зверь, загнанный в клетку.
– Черт возьми, Кэссиди. О чем ты думала?
Горячие слезы подступили к глазам Кэсс, но она упрямо их смахнула.
– Все произошло так быстро, – произнесла она. – И поверь мне, Карло крепкий, точно бык. Ты ему ничего не повредил. А когда ты отвез меня к себе в гостиницу, я была просто очарована. Мне захотелось познакомиться с тобой поближе.
– Ты поставила меня в глупое положение, – сердито ответил Гэвин.
– Нет, нет, – отчаянно запротестовала Кэссиди, слезая с кровати тоже и устремляясь к нему, стараясь не думать о своей соблазнительной наготе. – Ты действовал по велению инстинкта. В другой ситуации ты непременно спас бы меня от грозящей опасности.
Гэвин думал, что прошло то время, когда его можно было подкупить красотой. Но, видимо, он жестоко ошибался. Все повторяется – неправильные выводы в отношении красивой девушки, страсть, сексуальное влечение – и горькая расплата. В первый раз это произошло в школе Айви-Лиг на северо-востоке, и он провел несколько дней в тюрьме по обвинению в изнасиловании.
Это чуть не убило мать. Даже братья смотрели на него исподлобья, точно не зная, верить или нет в его невиновность. Девушка, обвинившая его, держалась очень уверенно. Лишь недвусмысленное предложение адвоката о значительной взятке прояснило си туацию для всех. Гэвин тогда был вне себя от ярости и отвращения. Он отказался от помощи родных и от их денег, не желая потакать желаниям мошенницы. За свое упрямство и поплатился пятью днями в тюрьме.
Мнимая жертва намеренно навязалась ему, флиртовала и побуждала к смелым действиям. Напарник, так называемый адвокат, был ее дружком, с которым они вместе коротали время в психиатрической лечебнице, откуда и сбежали, вынашивая план срубить побольше денег и исчезнуть.
К счастью для Гэвина, когда история разошлась в прессе, появились родители девушки, жившие в городе неподалеку. Именно их присутствие повлияло на сумасшедшую, она взяла свои обвинения, и Гэвина выпустили. Но сплетни было не так-то легко остановить.
Тогда он многому научился. Вот только, похоже, сейчас ситуация повторялась. А что, если эта часовня – просто искусный спектакль, и теперь заботливый отец или брат станут настаивать на свадьбе?
– Оденься, – бросил Гэвин.
Кэссиди бросилась в его объятия, обняв его за шею.
Он был зол, но его тело тут же отозвалось на прикосновение, и желание заговорило с новой силой.
Гэвин решил не поддаваться и смотрел на нее ледяным взором. Высвободившись, он отступил. Кэссиди взяла шелковое покрывало с кровати и набросила на себя, обмотавшись в него целиком.
Алый цвет делал ее кожу сияющей.
– Я хочу знать, – ровно и спокойно произнес он, – как женщина, с твоей внешностью, живущая в Вегасе, может быть девственницей в двадцать три года?
Кэссиди присела на край кровати, подсунув под себя ногу.
– Все просто. Мой отец – католик, итальянец. Мама умерла, когда мне было шесть. Отец отдал меня в интернат, а затем – в колледж для девочек. И только в магистратуре я училась уже с мальчиками. А потом я два года усердно работала, у меня просто не было времени на романы.
