Вы мне в письме вопросы задаете:
Чем люди ныне так удручены
И дни влачат в безрадостной дремоте,
Как будто страхом странным смущены?
И почему успех не тешит душу
И люди переносят все невзгоды
И ждут безвольно, что на них обрушат
Грядущие, неведомые годы?
Я здесь не дам сих тайн истолкованья, —
Вопрос, а не ответ — мое призванье.
Но раз уж Вы решились написать,
То пусть вопрос Ваш будет не напрасным, —
Конечно, если Вы не слишком ясный
Ответ потребуете, так сказать, —
Я сам в ответ хочу вопрос задать,
Но только, как поэт, прошу прощенья,
Спрошу не прямо, а путем сравненья.
Скажите ж мне, когда-нибудь случалось
Увидеть Вам у наших берегов,
Как отплывает судно от причала
В открытый океан под шум ветров?
Вы видели — и помните, конечно,
На корабле дух ревностный, живой,
И общий труд, спокойный и беспечный,
Слова команды, четкой и простой,
Как будто это мир закономерный
С орбитою своей, как шар земной,
Идет путем рассчитанным и верным.
Нередко судно в путь уходит дальний —
Иные ищет гавани и страны;
Сгружают вскоре груз первоначальный,
Берут товар с названьем чужестранным;
И наполняют в рвенье неустанном
Трюм ящиками, бочками, тюками —
И в точности, какой теперь багаж
И груз навален в трюм, ни экипаж,
Ни даже капитан не знают сами.
И снова судно отплывает в дали,
Кипит, белея, пена за кормой, —
Как будто тесен стал простор морской,
И кажется, что он вместит едва ли
Весь этот сгусток смелости людской,
Которую и штормы множат даже
У путников, а также в экипаже.
Да, здесь не позабыли ни о чем:
Закреплены надежно груза горы,
И держатся в порядке все приборы,
Чтоб в море судно верным шло путем.
Есть налицо и знанья и уменье, —
Здесь места нет и тени подозренья.
Но все же, вопреки всему, однажды
Случиться может так среди стремнин,
Что на борту без видимых причин
Все чем-то смущены, вздыхают, страждут.
Немногие сперва тоской объяты,
Затем — все больше, после — без изъятий.
Крепят бесстрастно парус и канаты,
Вершат свой долг без смеха и проклятий,
Приметы видят в каждом пустяке.
Томит и штиль, и ветерок попутный,
А в крике буревестника, в прыжке
Дельфина зло душой провидят смутной.
И безучастно люди бродят сонные,
Неведомой болезнью зараженные.
Что ж тут случилось? Что за час настал?
В чем тайная причина злого гнета,
Кто мысль и волю парализовал?
Грозит опасность? Повредилось что-то?
Нет, ничего. Дела идут, как шли, —
Но без надежд, без мужества, в тиши.
А почему? Затем что тайный слух,
Сомненья сея в потрясенный дух,
Снует по кораблю в неясном шуме, —
Им мнится: труп сокрыт у судна в трюме.
Известно суеверье моряков:
Ему лишь только стоит пробудиться, —
Оно всевластно, хоть лежит покров
На истине, покамест не домчится
Назло всем мелям, шхерам, вещим птицам
Их судно до родимых берегов.
Взгляните ж, друг, — Европы пакетбот
