По плану, который бывшему королю должны были передать виконт Престон и его спутники — капитан Элиот и бывший паж Марии Моденской Эштон, предполагалось, что в конце февраля 1691 года Яков II отправится в Шотландию с 5000 шведских наемников и отвлечет на себя английские войска, после чего на Альбионе высадится французский десант. Захватив власть в Эдинбурге, якобиты намеревались при помощи небольшого шотландского флота блокировать Ньюкасл, чтобы лишить Лондон каменного угля, добывавшегося в Северной Англии. Среди условий, которые предполагалось выставить Якову, было устранение всех католиков из его ближайшего окружения, а вместо графа Мелфорта главным государственным секретарем якобитского эмигрантского правительства должен был стать виконт Престон. Но делегатам заговорщиков не суждено было доплыть до французского берега. Сначала их заподозрили в контрабанде, а затем обнаружили компрометирующие документы.
Весной 1692 года Яков издал свою первую декларацию с момента прибытия во Францию. Этот документ, написанный в весьма резких тонах, был большой ошибкой, ибо основывался на неверных представлениях о политической обстановке на Альбионе. Объявляя амнистию всем участникам «Славной революции», декларация содержала необычно длинный список тех, кто попадал под исключение. Вильгельм III в ней уподоблялся римскому императору Нерону, а его правление объявлялось тиранией, тогда как многим было очевидно, что к единоличной власти скорее тяготел изгнанный монарх.
19 мая 1692 года английский флот одержал победу над французским у мыса Ла-Хоуг. К чести адмирала Турвилля французы не потеряли ни одного корабля, однако под мощным огнем английских пушек были вынуждены уйти в свои гавани. Ла-Хоуг, по сути, похоронил надежды Якова вновь оказаться на троне Англии, хотя попытки восстановить его на английском престоле не закончились. Да и сам он был уверен, что еще не все потеряно, и поэтому отклонил предложение Людовика XIV принять участие в выборах короля Речи Посполитой, поскольку опасался, что принятие польской короны сделает невозможным его возвращение на английский трон.[291]
В феврале 1697 года участники войны Аугсбургской лиги, которая длилась уже девять лет, начали подготовку к мирной конференции. Камнем преткновения в переговорах между Лондоном и Версалем было английское престолонаследие и статус Якова II. Вильгельм предложил супруге Якова Марии Моденской пенсию в размере 50 000 фунтов в год, что равнялось сумме, которую парламент выделил для принцессы Анны. Более того, он соглашался признать сына Якова своим наследником в случае, если тот примет англиканскую веру. Упрямый Яков не принял эти предложения. В конце концов в октябре 1697 года в Гааге был заключен Рейсвейкский мир, названный так по дворцу, в котором состоялось его подписание. Людовик XIV признал Вильгельм III королем «Божьей милостью» и дал обязательство не оказывать помощь его противникам, но изгнать Якова из Франции отказался.[292]
Таким образом, бывший король Англии потерпел поражение. Он не смог вернуть себе трон в 90-е годы по целому ряду причин. Ему не удалось привлечь на свою сторону большинство нобилитета и населения Англии и Шотландии. Его сторонники смогли закрепиться лишь на окраинах, в то время как Вильгельм контролировал политические и экономические центры. Кроме того, ресурсы Англии и Нидерландов, находившиеся в руках Вильгельма III, значительно превосходили ресурсы Якова Ирландии и Шотландии, а помощь якобитам Франции из-за войны за Пфальцское наследство была нерегулярной и недостаточной. Заговоры якобитов в Британии терпели фиаско, поскольку они не имели широкой поддержки ни внутри королевства, ни за его пределами, хотя эмигрантский двор Якова и старался обеспечить якобитам военную, дипломатическую и финансовую помощь иностранных государств, прежде всего Франции.
Надо сказать, что двор английского короля-изгнанника в Сен-Жермене дорого стоил казне Людовика XIV. Он был довольно пышным даже в сравнении с двором Карла II, известного своим расточительством, частыми балами и пирами. Если Карл получал ежегодную пенсию от французского короля 192000 ливров, то Яков II и затем его сын Яков III («старый претендент») ежегодно располагали 600000 ливров. В 1652 году в окружении Карла II находилось 76 придворных, тогда как двор его брата состоял из 140 человек. Таким путем Франция сохраняла достоинство Стюартов.
