Что же касается несчастной принцессы де Ламбаль, то, когда было приказано оставить ее тело у ворот Тампля, а тех, кто нес ее голову, впустили туда и когда, как рассказывает Прюдом, Людовик XVI и Последний, несмотря на предостережения муниципальных чиновников, увидел эту голову, приподняв краешек шторы, можно было подумать, что все надругательства над трупом закончились и что преданные слуги, сопровождавшие эти бренные останки, смогут, наконец, заполучить их; однако случилось иначе, кровавое гулянье продолжилось, и лишь спустя два часа те, кто таскал тело принцессы, утомились и бросили его на кучу трупов, наваленных на площади Шатле.
Посланцы герцога де Пентьевра надеялись забрать оттуда тело ночью, поскольку, разумеется, забрать его днем было невозможно; так что теперь им оставалось позаботиться лишь о голове принцессы.
Между тем убийцы решили напомнить несчастной голове место, где ее отделили от тела, и страшная процессия направилась к тюрьме Ла-Форс. Голову принцессы еще украшали ее прекрасные длинные волосы; но, в тот момент, когда человек, который нес голову, опустил ее, чтобы просунуть под тюремные ворота, какой-то цирюльник бросился вперед и одним махом срезал с нее все пряди этих волос.
Лазутчики герцога были крайне огорчены этим, ибо они знали, какое значение герцог придавал тому, чтобы сохранить эту голову с украшавшими ее волосами, и тем быстрее им надо было завладеть тем, что от нее осталось.
Понятно, что после подобного гулянья людям в толпе стало жарко; двое из лазутчиков герцога убедили Шарла войти в кабачок, оставив у двери пику с насаженной на нее головой, а третий остался снаружи и, улучив благоприятный момент, сорвал с древка наконечник, воткнутый в голову, и положил голову вместе с наконечником в полотенце, которым он с этой целью заранее запасся; после этого он подал знак товарищам, оставившим Шарла смертельно пьяным, и отправился вместе с ними в секцию Попенкур, где заявил, что в этой тряпке у него отрезанная голова, которую он просит подержать какое-то время на кладбище Кенз-Вен, и что на другой день он придет за ней вместе с двумя своими товарищами, чтобы забрать ее, и подарит беднякам секции двести серебряных экю.
После этого они явились к порученцу герцога де Пентьевра, чтобы отчитаться в том, что было ими сделано; тот посоветовал им вернуться на другой день, рано утром, в секцию и, со своей стороны, сделал все необходимые распоряжения для того, чтобы забрать тело принцессы. Какой-то полуразрушенный дом служил местом, куда свозили трупы жертв; среди них и стали искать тело несчастной принцессы, которое можно было опознать по тем увечьям, какие ему нанесли; чтобы найти его, не жалели ни сил, не денег, перерыли даже мусор, но все было бесполезно.
День прошел в этих тщетных поисках.
Между тем порученец герцога начал сомневаться в честности людей, которых он отправил на поиски и которым заплатил все деньги, какие они потребовали, как вдруг ему сообщили, что эти три человека арестованы по обвинению в убийстве принцессы де Ламбаль и в осквернении ее останков.
Это было сделано Коммуной, желавшей подобными арестами отвести от себя обвинения в огромном массовом убийстве.
Не теряя времени, порученец герцога де Пентьевра бросился в секцию Попенкур, потребовал вернуть ему арестованных, рассказал об их самоотверженности, ставшей причиной этой ошибки, и говорил при этом с таким жаром, с такой убедительностью, что никаких сомнений в его словах у комиссаров секции не осталось и они не только освободили задержанных, но и позволили им забрать голову принцессы де Ламбаль из того места, где те ее оставили.
Располагая этим разрешением, порученец герцога направился на кладбище Кенз-Вен вместе со свинцовых дел мастером; он велел положить голову принцессы в свинцовый ящик и отправить ее в Дрё, где она была положена в тот самый склеп, какой дожидался герцога Пентьевра.
Еще пару слов об этой голове.
В долгом гулянье, которое ее заставили совершить, не был забыт и Пале-Рояль; нужно было показать эту голову герцогу Орлеанскому, который ежегодно выплачивал принцессе де Ламбаль сто тысяч экю в качестве вдовьей доли и был личным врагом королевы. Так что намерение толпы, желавшей показать эту голову принцу, состояло не в том, чтобы совершить месть, а в том, чтобы оказать ему знак внимания.
