Александра
– Что еще вы можете сказать про свои сегодняшние поединки, юноша? – спросил Инструктор, запуская ложку в тарелку с не слишком презентабельной на вид, но весьма аппетитно пахнущей кашей. Та громко хлюпнула.
Усталые после тяжелого дня рыцари изволили ужинать, Александра, почти сумевшая убедить себя, что это чрезвычайно забавно, как и положено порядочному оруженосцу, прислуживала за столом.
– Ну, четыре победы при одном ничейном исходе… – начал, было, Эдуард.
– Ваши четыре победы мы уже обсудили, – недовольно оборвал его сэр Роджер. – И то, что вы по невежеству именуете ничейным исходом, юноша, – тоже. Поговорим о поражениях – лучшие уроки извлекаются именно из них!
Из первых десяти сегодняшних боев Эдуард действительно выиграл четыре – максимальный результат за эту неделю, причем, если одна из побед, на взгляд Александры, имевшей возможность наблюдать за учебными схватками на мониторе в гостиной, была, скорее, случайной, то три другие – вполне заслуженными.
Еще в одном поединке противники взаимно сбили друг друга. Эдуард занес этот бой себе в актив, считая ничьей, Инструктор придерживался мнения, что это поражение: по турнирным правилам, ни один из рыцарей не смог бы продолжить состязание.
После десятого боя сэр Роджер несколько поменял условия работы, и все последующие схватки Эдуард проиграл.
– Сэр, я не вполне уверен… – осторожно проговорил юный рыцарь. – Но мне показалось, что во всех десяти последних боях мне противостоял один и тот же противник.
– Вот как? – поднял брови Инструктор. – Интересно. И что же навело вас на эту мысль, юноша?
– Не знаю. Не скажу, чтобы он все время действовал одинаково. Наоборот. В первый раз расстрелял меня с максимального расстояния, а во второй – напротив, сначала принял на щит мой удар и лишь потом нанес свой… И дальше ни разу, по-моему, не повторился. И, тем не менее, что-то такое было, едва уловимое… Я не могу этого объяснить, сэр! – виновато заключил Эдуард. – Наверное, все это чушь…
– Отнюдь, – покачал головой сэр Роджер. – Поздравляю вас, юноша! Это гораздо больший успех, чем утренние четыре выигранных боя. Понемногу вы начинаете чувствовать противника – это очень важно. В десяти последних схватках вам действительно противостоял один и тот же рыцарь. Гораздо более опытный, чем вы, хотя и не лишенный определенных недостатков, – ну так у кого в нашем космосе их нет?
– Э… Это были вы, сэр? – как ему показалось, догадался Эдуард.
– Я? – нахмурился Инструктор. – Нет, разумеется! Это был… другой рыцарь. Мой ученик. Отличный боец, но, бывает, склонный к некоторому позерству…
Александра закусила губу.
– Он прилетал сюда, пока я был на занятии? – продолжал, между тем, спрашивать юноша.
– Нет, – усмехнулся сэр Роджер. – Здесь у меня все устроено так, что специально прилетать никому не требуется, – он со стуком поставил на стол пустой стакан, и Александра потянулась за кувшином с элем: вина Инструктор в школе принципиально не держал, а вот этот, полагаемый многими неблагородным, напиток мог поглощать квартами и галлонами.
Болезненная тучность сэра Роджера, однако, была вызвана отнюдь не чрезмерным употреблением эля.
История Инструктора была хорошо известна Александре. Детство его пришлось на мрачные времена гражданской войны и прорыва Чужих, когда судьба человечества буквально висела на волоске, но зато юность и молодость – на благословенную пору правления короля Луи, полную надежд и свершений. То была эпоха великих турнирных бойцов, среди которых сэр Роджер считался далеко не последним, свидетельством чему плотно завешанные почетными дипломами и грамотами стены в его личных покоях – ученики, да и просто любопытные гости туда не допускались, но для виконтессы де Тэрако, понятно, никаких препятствий здесь не существовало. В двадцать пять лет сэр Роджер впервые завоевал Бриллиантовую Корону, одержав в течение года победы на всех семи Больших Турнирах Королевства, в двадцать восемь повторил успех (к тому моменту Больших Турниров, правда, осталось всего шесть – перестали проводиться Осенние Королевские Бои, не возобновленные, к слову, и по сию пору). Будучи в зените славы, сэр Роджер неожиданно объявил, что долг рыцаря велит ему отправиться на Границу защищать человечество от Чужих. Орден был бы весьма рад видеть его в своих рядах, но в братство сэр Роджер вступать не торопился, ограничившись срочным контрактом. Времена-то, как уже говорилось, были спокойные, Чужие, далеко отброшенные во время Второго Великого Похода, почти не тревожили Границу, и надо же было такому случиться, что во время рядового патрулирования произошла нелепая стычка. Несколько рыцарей погибло, а сэра Роджера излучением лишь задело. Но именно после этого инцидента его тренированное, подтянутое тело внезапно принялось расплываться, словно внутри него порушились какие-то важные, основополагающие скрепы. Довершили картину мучительные приступы мигрени, во время которых рыцарь не то что «седлом» править – на ногах твердо стоять не мог. Лекари лишь руками разводили: против следа Чужих медицина бессильна. Так, в конце концов, знаменитый рыцарь и обосновался на Утэнно, где открыл школу. От учеников отбоя не было, и скоро слава сэра Роджера как Мастера Луча сравнилась с его турнирной славой, если не превзошла ее.
