Речной Ветер стоял рядом с женой, лицо его было мрачно.
Молчание сделалось невыносимым. Наконец Карамон гулко прокашлялся.
– Ну, не завтра, так на следующий день, – сказал он примирительно. – Да не волнуйся ты так, Танис! Ни один драконид носу из дому не высунет, пока оно не утихнет. Нам ничто не грозит…
– Я знаю… Простите меня… – пробормотал полуэльф. – Я очень некрасиво рявкнул на тебя. Золотая Луна. Пойми, я… я совсем извелся за эти несколько дней… Прямо в голову ничего не идет. Пойду-ка я к себе…
– Хозяин уже поселил кого-то в твою комнату, – сказал Карамон. И торопливо добавил: – Ты можешь поспать здесь. Правда, Танис, ложись на мою кровать…
– Да ладно, я как-нибудь на полу… – И Танис, стараясь не встречаться глазами с Золотой Луной, принялся расстегивать пряжки доспехов. Пальцы дрожали и соскальзывали.
– Спи спокойно, друг мой, – тихо сказала Золотая Луна.
В ее голосе прозвучала искренняя забота, и Танис живо представил себе, как она обменивается с Речным Ветром сочувственными взглядами. Потом он ощутил руку варвара на своем плече: Речной Ветер дружески похлопал его по спине и вместе с женой вышел из комнаты. Тика пожелала ему доброй ночи и тоже вышла, закрыв за собой дверь.
– Дай помогу, – сказал Карамон. Он знал, что Танис, непривычный к латам, с трудом справлялся со сложной системой пряжек и ремешков. – Слушай, ты небось есть хочешь? Может, вина со специями подогреть?..
– Нет, – устало отказался Танис, с облегчением вылезая из панциря и стараясь не думать о том, что всего через несколько часов ненавистные железяки придется напяливать снова. – Спать, и больше ничего…
– Ну хоть одеяло возьми, – настаивал Карамон. – Ишь, как тебя трясет! Простынешь, неровен час…
– Спасибо… – Танис взял одеяло. Он, правда, не мог бы с уверенностью сказать, отчего с такой силой колотила его дрожь: то ли в самом деле от холода, то ли виною всему был мучительный душевный разлад… Улегшись, он закутался в одеяло, потом добавил сверху свой плащ. Закрыв глаза, он постарался дышать спокойно и ровно, отлично зная: Карамон, как заботливая наседка, нипочем не уснет, пока не удостоверится, что Танису тепло и уютно. Полуэльф преуспел: прошло некоторое время, и Карамон забрался в постель.
Огонь в камине прогорел, стало темно. Вскоре послышался рокочущий храп Карамона. На другой кровати покашливал Рейстлин.
Уверившись, что близнецы заснули, Танис вытянулся на полу и положил руки под голову. И долго лежал с открытыми глазами, глядя во тьму…
Близилось утро, когда Повелительница Драконов, больше известная на севере Ансалона как Темная Госпожа, вернулась в «Соленый Бриз». Ночной слуга с первого взгляда понял, что Госпожа пребывала в исключительно скверном расположении духа. Она распахнула дверь с яростной силой, перед которой бледнело неистовство шторма, и обвела гостиницу таким взглядом, как если бы уют и тепло, царившие внутри, были для нее оскорбительны. Она и в самом деле казалась порождением бури, бесчинствовавшей снаружи. Слуге показалось, что это ее взгляд, а вовсе не ворвавшийся ветер, одну за другой тушил свечи, а темнота вползала следом за Повелительницей, как плащ. Он в ужасе вскочил на ноги, но Госпожа на него и не смотрела. Взгляд Китиары был устремлен на драконида, сидевшего за одним из столов. Едва заметный прищур его черных змеиных зрачков уже сказал ей – что-то не так.
Глаза Повелительницы пугающе сузились в прорезях шлема, лицо стало ледяной маской. Какой-то миг она стояла в дверях, не обращая внимания на стылый вихрь, который со свистом летел по комнате, вздувая ее плащ.
– За мной, – коротко приказала она дракониду.
Монстр кивнул и последовал за ней, клацая когтями по деревянному полу.
– Могу ли я чем-нибудь… – начал слуга. И поневоле вздрогнул, когда ветер с оглушительным треском захлопнул наружную дверь.
– Нет! – оборвала его Китиара. Держа руку на рукояти меча и не глядя ни вправо, ни влево, проследовала она мимо трепещущего слуги и взошла по лестнице. Слуга потрясенно опустился, назад в свое кресло и смахнул со лба липкий пот…
Нашарив ключ, Китиара рывком растворила дверь. Быстрый взгляд ее мигом обежал комнату…
