Невыразимо прекрасен был силуэт древнего города, особенно на фоне заката… если не считать одного-единственного места.
…Размышления Таса были самым грубым образом прерваны – Флинт ткнул его в спину кулаком.
– Да что с тобой сегодня?.. – обернулся обиженный кендер.
– Где мы? – подбоченившись, мрачно спросил Флинт.
– Мы… ну… – Тас начал оглядываться. – Мы… то есть… я думаю, мы… хотя нет, навряд ли. – И он в свою очередь смерил Флинта испепеляющим взглядом: – Ну и куда мы по твоей милости забрели?
– По моей милости? – взорвался гном. – Это ты вызвался быть провожатым! Это ты у нас сильно шибко разбираешься в картах! Это ты клялся, будто знаешь этот город, как дом родной!..
– Я задумался, – с горделивой скромностью ответствовал Тас.
– О чем еще?! – взревел Флинт.
– О чем-то высоком!
Кендер был глубоко оскорблен.
– Да я тебя… Э, погоди-ка… – Флинт начал пристально разглядывать улицу. И нравилась она ему чем дальше, тем меньше.
– Правда, очень странное место? – сказал Тас, как бы отвечая его невысказанной мысли. – Совсем не видно народу… не то что на других улицах! – Он обежал любовным взглядом длинные ряды безмолвных домов. – А что если…
– Нет, – отрезал Флинт. – Ни в коем случае. Пойдем, откуда пришли!
– Да брось ты! Посмотрим, что там, дальше! – И Тас решительно зашагал по гулкой, совершенно пустой улице. – Ну давай пройдем хоть немножко! Ведь Лорана что нам сказала? Погуляйте, мол, изучите эту, как ее, форте… фортафи…
– Фортификацию, – пробурчал Флинт, неохотно топая следом за легконогим Тассельхофом. – Между прочим, ее тут и на дух нету, слышишь, балбес? Это же центр, а Лорана говорила о стенах. Даже безмозглый дуралей вроде тебя должен знать, что стены бывают снаружи, а не внутри!
– А вот снаружи-то никаких стен как раз и нет! – с торжеством в голосе заявил Тас. – По крайней мере, кругом Нового Города. А если тут центр, то почему он покинут? Это следует выяснить!
Флинт только фыркнул. В рассуждениях кендера появились признаки здравого смысла. «Не прилечь ли где-нибудь в тенечке, пока он шныряет вокруг?..» – задумался гном.
Еще некоторое время они молча шагали вперед, постепенно углубляясь в самое сердце города. Почти рядом, всего в нескольких кварталах, возвышался дворец палантасского Государя: на фоне ясного неба отчетливо выделялись шпили и купола. Зато впереди… впереди ничего нельзя было рассмотреть. Там лежала какая-то тень…
Минуя дом за домом, Тас не пропускал случая сунуть нос то в дверь, то в окошко. Они с гномом молча прошли целый квартал. Потом кендер наконец подал голос. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке:
– Слушай, Флинт… эти дома… в них совсем никто не живет!
– Их бросили, – приглушенно отозвался гном. Рука его лежала на топорище неразлучной секиры. Пронзительный голосок кендера почему-то заставил его вздрогнуть.
– Как-то… странно здесь все, – пробормотал Тассельхоф и придвинулся поближе к гному. – Я, собственно, не то чтобы боюсь…
– А я боюсь, – буркнул Флинт. – Пошли-ка отсюда!
Тас посмотрел на здания, возвышавшиеся справа и слева… Их поддерживали в неплохом состоянии. Видимо, палантасцы до того гордились своим городом, что не жалели денег даже на ремонт покинутых зданий. И жилье, и лавочки сохранялись в неприкосновенности. На чисто подметенных улицах не было ни мусора, ни грязи… И при всем при том – ни души!
А ведь здесь когда-то жили сплошь богатей, подумалось кендеру. Самый центр! Что же произошло? Почему, спрашивается, все вот так вдруг взяли да съехали?.. Почему в воздухе все отчетливее веяло жутью? Не так уж много, кстати, было на Кринне мест, о которых кендер выразился бы подобным образом – «веяло жутью»…
– Даже крыс нет! Ушли! – пробормотал Флинт. И крепко взял кендера за плечо: – Посмотрели – и хватит!
– Да брось ты, пройдем еще! – сказал Тас. Высвободившись, он поборол странные ощущения и, расправив неширокие плечи, двинулся дальше. Шага через три до него дошло, что он остался один. Тас остановился и досадливо оглянулся на гнома. Тот стоял на месте и зло смотрел на него.
– Ну хоть вон до той рощицы! – Тас вытянул руку, указывая вперед. – Самая обычная роща самых обычных дубов. Парк, наверное. Или скверик. Или еще что-нибудь в этом духе. Присядем, перекусим на травке…
