Но вот наконец последний дом заброшенной улицы…
Было тепло. В небе сияло безмятежное солнце.
Отчетливо слышались живые голоса, долетавшие с проспектов, заполненных спешившей куда-то толпой. Флинт в изнеможении остановился, одышливо ловя ртом воздух. Отважившись наконец посмотреть назад, он с изумлением убедился, что улица за их спинами была, как и прежде, пуста.
– Ну и что… ты… там… увидел? – дав сердцу несколько успокоиться, выговорил гном.
Мальчишеская рожица кендера по-прежнему была белее бумаги.
– Б-б-башню… – простонал он, отдуваясь.
Флинт вытаращил глаза.
– Башню?.. – переспросил он удивленно. – И я убегал! Реорксова борода!.. Да я чуть насмерть себя не загнал! Стало быть, я удирал от башни!.. Надеюсь, – тут брови Флинта угрожающе сошлись к переносице, – ты не станешь утверждать, будто она за тобой погналась?..
– Н-нет, – дрожащим голосом согласился Тас. – Она там… просто стояла. Но, честное слово, ничего страшнее я в жизни своей не видал!
И бестрепетный кендер вновь содрогнулся.
– Это, похоже, была Башня Высшего Волшебства, – поведал в тот же вечер Лоране палантасский Государь. Они стояли над картами в одной из комнат прекрасного дворца, венчавшего собой холм. – Не удивительно, что твой маленький друг так испугался. Странно, что он вообще сумел добраться до Шойкановой Рощи…
– Он – кендер, – улыбнулась Лорана.
– Вот как? Тогда понятно. Отчего мне до сих пор не приходило в голову нанять кендеров для различных работ в окрестностях Башни?.. Мы платим немыслимые деньги рабочим, которые раз в году посещают тамошние здания и наводят порядок. Другое дело, – энтузиазм Государя по зрелом размышлении пошел на убыль, – вряд ли неожиданное нашествие кендеров обрадует горожан…
Амозус, палантасский Государь, заложив за спину руки, мерял шагами полированный мраморный пол. Лорана шла рядом с ним, изо всех сил стараясь не споткнуться о край длинного платья со шлейфом, подаренного ей палантасцами. По их дружному мнению, принцессе Правящего Дома Квалинести подобало именно такое одеяние, а вовсе не помятая, со следами крови боевая броня. Лоране пришлось уступить – не обижать же тех, чьей помощью она рассчитывала заручиться. Но кто бы знал, до чего беспомощной и беззащитной – да что там, попросту голой! – казалась она себе без привычной кольчуги и без меча на боку…
Это неприятное чувство особенно усиливалось в присутствии палантасских полководцев, временных командиров отряда Соламнийских Рыцарей и знатных советников из городского Сената. Каждый взгляд этих мужчин неизменно напоминал Лоране, что с их точки зрения она была всего лишь женщиной, вздумавшей поиграть в солдатики. Они даже готовы были согласиться, что получалось это у нее неплохо. Она выиграла свою маленькую войну. А теперь – марш обратно на кухню…
– А что такого связано с вашей Башней? – спросила Лорана. После недели переговоров с палантасским Государем она убедилась, что человек этот был отменно умен, но мысль его имела обыкновение уноситься в неведомые дали: приходилось постоянно возвращать ее в основное русло беседы.
– Ах да. Башня… Ее можно увидеть прямо отсюда, из окна. Если ты действительно хочешь…
Судя по голосу Государя, самому ему этого не хотелось.
– Не откажусь, – спокойно кивнула Лорана.
Пожав плечами, Амозус подвел эльфийку к окну, на которое она успела обратить внимание, ибо, в отличие от всех прочих, открывавших захватывающий вид на блистательный город, это окно было забрано плотными занавесками.
– Да, именно из-за Башни я и держу его закрытым, – со вздохом ответил Государь, когда Лорана спросила его о причине. – Какая жалость: согласно древним летописям, именно эта часть города некогда слыла прекраснейшей. Но вот уже много лет над Башней тяготеет проклятие…
Лицо Государя омрачила глубокая скорбь. Дрожащей рукою отвел он плотные занавеси… Как и следовало ожидать, такое предисловие лишь подстегнуло любопытство Лораны. Но стоило ей посмотреть в окно, как у нее перехватило дыхание.
Солнце садилось за далекие вершины снежных гор, заливая все небо золотом и багрянцем. Закатный свет причудливо играл в белых стенах особняков, сложенных из редкостного полупрозрачного мрамора. Оказывается, мир людей был способен породить красоту, на равных спорившую с чудесами ее родного Квалиноста…
