– Лорана… – простонал Танис точно таким же сорванным голосом, каким некогда разговаривал Рейстлин. – Не уходи… постой… прошу тебя, выслушай…
Рванувшись прочь, Лорана высвободилась из его рук. Но дальше не побежала. Она хотела что-то сказать ему, но не успела: новая конвульсия потрясла Храм. Камни и мусор потоком хлынули вниз, и Танис мгновенно прижал Лорану к себе, загораживая ее своим телом. Они испуганно прижались друг к дружке… Когда же все стихло, вокруг царил мрак: Танис выронил факел.
– Надо выбираться, – неверным голосом выговорил он.
– Ты не ранен? – холодно осведомилась Лорана, опять выскальзывая из его рук. – Если да, я тебе помогу, А если нет, давай лучше воздержимся от дальнейших прощаний. Куда бы ни…
– Лорана, – тяжело дыша, тихо проговорил Танис. – Я не прошу тебя о понимании. Я сам не понимаю. Я не прошу тебя простить меня. Я сам себя простить не могу. Я мог бы сказать, что люблю тебя и всегда любил… но любовь, по-моему, может исходить только от того, кто сам себя любит. А я сейчас разбил бы зеркало за то, что в нем мое отражение. Я могу сказать тебе только, что…
– Тихо! – прошептала Лорана, закрыв ему рот ладонью. – Там… что-то есть…
Несколько долгих мгновений они стояли рядом, прислушиваясь в темноте. Сперва они не могли различить ничего, кроме звука своего собственного дыхания. В кромешном мраке не было видно даже лиц, как ни близко они находились. Потом, ослепив их, вспыхнул факел, и прозвучал человеческий голос.
– Так что же ты собирался сказать Лоране, Танис? – весело проговорила Китиара. – Продолжай, я слушаю!
В руке у нее поблескивал обнаженный меч, и на клинке еще не высохла кровь – красная пополам с зеленой. Лицо Китиары покрывала белая маска пыли, по подбородку текла кровь из царапины на губе. В глазах ее залегла тень невероятной усталости, но улыбка отнюдь не утратила очарования. Убрав в ножны окровавленный меч, она вытерла руки о свой изодранный плащ, потом рассеянно провела пятерней по темным кудрям.
Танис изнеможенно закрыл глаза. Казалось, лицо его разом постарело, и в чертах его более чем когда-либо проступило человеческое. Боль, усталость, горе и чувство вины стерли с него вечную эльфийскую юность. Он почувствовал, как напряглась Лорана, как она потянулась к мечу…
– Отпусти ее, Китиара, – негромко проговорил Танис, не разжимая рук. – Исполни свое обещание, и я исполню свое. Дай мне вывести ее за стены, и я вернусь…
– А что, ведь действительно вернулся бы, – покачала головой Китиара. Было похоже, что его слова одновременно забавляли и изумляли ее. – Неужели до тебя еще не дошло, Полуэльф, что я могу страстно целовать тебя, а в следующий миг – всадить в спину нож? Да, вижу, что не дошло. А ведь я могла бы убить тебя хоть прямо сейчас, просто ради того, чтобы досадить эльфийке, – для нее это было бы похуже смерти… – И Китиара поднесла пылающий факел к самому лицу Лораны. – Ты только посмотри на нее! – усмехнулась воительница. – Нет, правду говорят, что от любви глупеют и слабеют…
Китиара снова пригладила волосы.
– Жалко, времени нет, – продолжала она. Передернула плечами и огляделась: – Слишком много всякий событий. Великих событий. Темной Владычицы более нет, значит, ее место должна занять другая… Верховная Владычица. Что скажешь, Танис? Иные из Повелителей Драконов уже признали мое главенство… – И она погладила рукоять своего меча: – Моя империя обещает быть громадной. Мы могли бы править ею вме…
Умолкнув на полуслове, она оглянулась назад, в коридор, из которого только что появилась. Танис не успел ни разглядеть, ни расслышать, что же привлекло внимание Китиары. Только пробирающий до костей холод, распространявшийся с той стороны. Охваченная внезапным ужасом, Лорана схватилась за его руку, и Танис понял, кто приближался к ним, еще прежде, чем заметил оранжевые глаза, мерцавшие над призрачными доспехами.
– Государь Сот, – пробормотала Китиара. – Решай, Танис! Только скорей!
– Я давно уже все решил, Китиара, – ответил Танис спокойно. Отодвинул Лорану и, как мог, заслонил ее своим телом. – Государю Соту придется убить сначала меня. Кит. Да, я знаю, что это не остановит ни его, ни тебя. Я паду, и вы ее уничтожите. Но знай, что в последний миг своей жизни я буду молить Паладайна спасти и оградить ее душу. До сих пор я редко обращался к Богам, Кит. Но я знаю, что эта моя единственная молитва будет услышана.
