И тут над лагерем драконидов разнесся тонкий, пронзительный голос:
– Приведите воина сюда!
Это говорил дракон.
У Таниса зашевелились волосы. Дракониды опустили оружие и изумленно обернулись к дракону, что-то бормоча. Стурм и Речной Ветер поднялись на ноги. Карамон лежал на земле, рыдания душили его. Стражи нерешительно переглядывались, а те из драконидов, что стояли вблизи дракона, поспешно пятились прочь, пока вокруг чудовища не образовался обширный пустой полукруг.
Один из драконидов – судя по знаку на латах, не простой воин – подошел к другому, облаченному в просторные одежды. Тот, разинув пасть, взирал на черного дракона.
– Что происходит? – спросил предводитель. Он говорил на Общем языке, и Танис, внимательно вслушавшись, сообразил, что эти двое принадлежали к разным видам, – те, что носили одеяния, видимо, были магами или жрецами. И языки у них тоже были различны. Драконид-воин пребывал в явной растерянности: – Где там этот ваш жрец Бозак? Пусть скажет нам, что делать!
– Главы моего ордена нет с нами. – Драконид-жрец быстро оправился от удивления. – Один из НИХ прилетел сюда и забрал его с собой, чтобы посоветоваться с Повелителем Верминаардом насчет жезла…
– Но дракон ни разу еще не говорил с нами в отсутствие жреца! – И предводитель, понизив голос, добавил: – Моим ребятам это не нравится, так что лучше придумай что-нибудь, да побыстрее!
– Почему вы медлите?.. – Крик дракона был подобен завыванию ветра. – Приведите ко мне воина!
– Делайте что велит дракон. – Жрец сделал быстрый жест когтистой лапой. Подскочившие дракониды живо затолкали Речного Ветра и Стурма обратно в разломанную клетку, подхватили окровавленного Карамона и, протащив, поставили его на ноги перед драконом, спиной к костру. Совсем рядом с ним лежал и голубой хрустальный жезл, и посох Рейстлина, и оружие, и все их пожитки.
Карамон поднял голову; лицо его было залито слезами и кровью из многочисленных порезов, причиненных острыми щепками бамбука. Дракон нависал над ним, смутно видимый в дыму костра.
– Наша справедливость быстра и неотвратима, о ничтожный смертный, – прошипел дракон. Его громадные крылья пришли в движение, поднимая ветер медленными, плавными взмахами. Дракониды дружно ахнули и попятились еще дальше, спотыкаясь, падая и стараясь скорее освободить дорогу чудовищу. Они явно знали, что должно было произойти.
Карамон смотрел на дракона безо всякого страха.
– Мой брат умирает! – выкрикнул он. – Делай со мной что хочешь! Прошу тебя лишь об одном: пусть мне отдадут меч! Я хочу умереть сражаясь!
Дракон пронзительно рассмеялся. Толпа драконидов подхватила его смех, омерзительно булькая и квакая за спиной Карамона. Дракон все сильнее бил крыльями, видимо, собираясь прыгнуть на воина и сожрать его.
– Я хочу позабавиться! Отдайте ему меч! – приказал он неожиданно. Взмахи крыльев порождали вихрь, над лагерем летели искры.
Карамон отпихнул прочь стражников, утер ладонью глаза, подошел к сваленному в кучу оружию и вытащил свой меч. Потом повернулся к дракону: самоотречение и горе исказили его лицо.
– Неужели мы допустим, чтобы он умер там один! – хрипло сказал Стурм и шагнул вперед, собираясь вновь рвануться из клетки.
И тут сзади них, из непроглядных теней, послышался голос:
– Тс-с… Танис!
Полуэльф стремительно обернулся.
– Флинт! – вырвалось у него. Спохватившись, он взглянул на стражников, но те смотрели только на Карамона и дракона и не замечали ничего вокруг. – Забудь о нас и спасайся! – приказал Танис гному. – Ты все равно ничем нам не поможешь. Рейстлин умирает, а дракон…
– Это Тассельхоф, – сказал гном.
– Что? – вытаращил глаза Танис. – Что?..
– Дракон – это Тассельхоф, – терпеливо повторил Флинт.
На какой-то миг у Таниса отнялся язык. Не в силах выговорить ни слова, смотрел он на старого друга.
– Дракон сплетен из лозы, как корзина, – торопливо зашептал гном. – Тассельхоф подобрался с той стороны и заглянул внутрь. Оказывается, всякий, кто заберется вовнутрь, может приводить в движение крылья и разговаривать через трубу. Видимо, таким образом жрецы поддерживают здесь порядок… Но как бы то ни было, это Тассельхоф сейчас сидит там внутри, шевелит крыльями и грозится съесть Карамона!
