– Нет, только не вздумайте отзывать армию, дурачье! Я не потрачу много времени на этот мятеж, и нынче же вечером Квалинести будет в огне… Уголь! – рявкнул он, распахивая дверь и выходя на карниз. Далеко вверху было видно пламя и дым, издали слышался рев дракона. – Уголь!.. – Ответа не последовало. – Сколько можно ловить горстку ничтожных шпионов? – в ярости спросил Верминаард и, повернувшись, едва не налетел на старшину драконидов.
– Подать седло, Повелитель?
– Нет, некогда. К тому же я пользуюсь им только в сражениях, а с кем здесь сражаться? Всего-то дела – сжечь несколько сотен рабов…
– Но, Повелитель, эти рабы перебили стражу при шахтах и присоединились к своим семьям – там, во дворе!
– Каковы же наши силы?
– Отнюдь не достаточны. Повелитель, – не без злорадства отвечал драконид. Он с самого начала считал неблагоразумным так обескровливать гарнизон. – Нас не более пятидесяти, и это против трехсот с лишним мужчин и такого же числа женщин, которые, несомненно, тоже не останутся в стороне. И если они уйдут в горы…
– Чушь, – перебил Верминаард. – Уголь!..
С другого конца крепости донесся тяжелый грохот металла. Потом заскрипело огромное колесо, впервые за сотни лет поворачивавшееся на оси. Верминаард задумался о том, что могли означать столь странные звуки, и в это время вниз, в логово, слетел наконец Пирос.
Выбежав на карниз, Верминаард легко и ловко вскочил на спину дракону. Эти двое не питали друг к другу доверия, но сообща дрались замечательно. Презрение и ненависть к низшим расам, которые оба стремились покорить, жажда власти над ними связывала жреца и дракона куда крепче, чем кто-либо из них сознавал…
– Летим! – рявкнул Верминаард, и Пирос взвился в воздух.
– Бесполезно, дружище, – сказал Танис Стурму: тот охрип от крика, пытаясь восстановить подобие порядка. – Побереги силы для боя!
– Боя не будет, – закашлялся Стурм. – Нас попросту уничтожат, как крыс. И почему эти дурни ничего не хотят слушать?..
Они с Танисом стояли в северном углу двора, футах в двадцати от главных ворот Пакс Таркаса. На юге виднелись горы, сулившие зыбкую надежду. Зато позади были ворота, готовые в любой момент впустить внутрь армию драконидов. А где-то внутри стен – еще и Верминаард со своим алым драконом…
Тщетно пытался Элистан успокоить людей и заставить их двигаться наконец к югу. Какое там! Мужчины стремились перво-наперво разыскать своих жен, а те – детей. Вот несколько воссоединенных семей направилось к горам… но медленно, слишком медленно. И слишком поздно.
Пирос взвился над крепостью, подобный кроваво-красной пылающей комете. Вился длинный хвост, когтистые лапы прижимались к брюху, а на спине восседал Повелитель Верминаард, и солнце играло на позолоченных рогах его шлема. Верминаард обеими руками держался за гриву дракона. Все выше взлетали они в солнечное небо, бросая зловещую тень на людей, метавшихся по двору…
Пораженные магическим ужасом, они не могли ни бежать, ни даже кричать – лишь цеплялись друг за друга, неотрывно глядя на чудовище и зная, что смерть неизбежна…
По слову Верминаарда Пирос уселся на одну из крепостных башен. В молчаливой ярости взирал Повелитель Драконов на обреченных мятежников…
Танис внезапно почувствовал, как пальцы Стурма сжали его плечо.
– Смотри! – Рыцарь указал вперед, на ворота.
Танис неохотно оторвал взгляд от башни и Верминаарда… и увидел двоих людей, бежавших к выходу из крепости.
– Эбен!.. – Полуэльф не поверил своим глазам. – Но кто это там с ним?
– Не уйдешь! – выкрикнул Стурм. И прежде, чем Танис успел остановить его, – кинулся за теми двоими. Танис побежал следом. Краем глаза он увидел мелькнувшие алые одеяния – к нему присоединились и Рейстлин с братом.
– Я тоже не все еще выяснил с ним, – прошипел маг. Все втроем они догнали Стурма как раз в тот момент, когда тот схватил Эбена за шиворот и швырнул наземь.
– Предатель! – крикнул рыцарь. – Я все-таки отправлю тебя в Бездну, хотя бы это и стало моим последним деянием!
И он занес над горлом Эбена меч. Но тут спутник предателя обернулся к Стурму и перехватил его руку. Ахнув, рыцарь замер и едва не выпустил Эбена. Ибо его глазам предстало нечто поистине невероятное.
