– Какие согля… – начал было Карамон, но перехватил взгляд Таниса и вместо этого спросил совсем о другом: – Когда же мы приступим к делу? И что там насчет этого второго дракона – Угля?
– Мы начнем действовать завтра поутру. Завтра армия должна достичь границ Квалинести, и Верминаард с Углем, скорее всего, отправятся к ней. Он долго готовился к нашествию и, я думаю, навряд ли захочет его пропустить!
Еще некоторое время они обсуждали свой план, исправляя и дополняя его; все были согласны, что выглядел он довольно жизнеспособно. Пока собирали вещи, Карамон разбудил брата. Потом Стурм и Эбен приоткрыли дверь в коридор. Там было пусто, лишь из комнаты напротив доносились отзвуки пьяного хохота. Дракониды!.. Друзья тихо выскользнули в темный загаженный коридор…
Тассельхоф стоял посреди помещения, которому он успел дать название Механической Комнаты, оглядывая тоннель в неверном свете летучего шарика. Кендер начинал чувствовать упадок духа. Это не часто бывало с ним и всякий раз напоминало тот случай, когда он один уплел целый пирог с зелеными помидорами, похищенный у соседа. До сего времени его тошнило и от пирогов с зелеными помидорами, и в таких вот случаях…
– Должен же быть какой-то выход отсюда! – проговорил он вслух. – Наверняка они время от времени осматривают механизм, любуются им, а то и гостям показывают!
Вот уже час они с Фисбеном бродили по тоннелю, пробираясь сквозь дебри цепей. Ничего! Каменный коридор был холоден и безжизнен, и всюду – пыль.
– Кстати, о свете, – вдруг сказал маг, хотя они говорили совсем о другом. – Посмотри-ка сюда!
Тассельхоф посмотрел. Сквозь трещину в камне у основания, стены, в том месте, где ответвлялся узкий тоннель, просачивался лучик слабого света. Потом стали слышны голоса, а свет сделался ярче: в комнате под ними зажглись факелы.
– Может быть, это и есть выход? – спросил старик.
Тас живо подбежал и прильнул к щелке:
– Иди сюда, дедушка!
И вот уже оба смотрели вниз, в обширный покой, убранный со всей мыслимой роскошью. Личные апартаменты Повелителя Верминаарда украшало едва ли не все, что было красивого, ценного и искусно сработанного в землях, подвластных ему. В дальнем конце комнаты помещался драгоценный трон. По стенам висели редкостные, бесценные серебряные зеркала, расположенные столь хитроумно, что, куда бы ни обернулся трясущийся пленник, приведенный на допрос, он повсюду встречал лишь грозный взгляд Повелителя Драконов, устремленный на него сквозь прорези рогатого шлема.
– Похоже, это он! – шепнул кендер Фисбену. – Повелитель Верминаард! – И Тас шумно втянул воздух, не в силах отвести глаз: – А вон там, сдается, его дракон, Уголь. Тот, о котором рассказывал Гилтанас!.. Который сжег эльфов в Утехе!
Настоящее имя Угля было Пирос; впрочем, знали его только другие драконы да еще дракониды, но ни в коем случае не простые смертные. Это был громадный и древний алый дракон. Считалось, что Владычица Тьмы наградила своего жреца, отрядив Угля ему в услужение. На самом же деле Пирос был послан ею неотступно присматривать за Верминаардом, почему-то страшно боявшимся, как бы люди не открыли для себя истинных Богов. Так или иначе, однако все Повелители Кринна располагали драконами – хотя, быть может, и не такими мудрыми и могучими, как он, Пирос. На него, между прочим, была возложена миссия особой важности, о которой не ведал даже Повелитель. Ее поручила Пиросу сама Владычица; знали о ней лишь сама она да драконы тьмы.
Пирос должен был разыскать в этой части Ансалона одного человека. Человека, носившего в свое время много разных имен. Владычица Тьмы называла его Вечным Человеком. Драконы именовали его Человеком Зеленого Камня. Люди звали его проще: Берем.
Из-за этого-то человека, Берема, Пирос и торчал теперь в покоях Верминаарда, вместо того чтобы сладко спать в своем логове. Дело в том, что Младший Командир Тоэд должен был доставить двоих пленников для допроса; чего доброго, один из них мог оказаться и Беремом. Поэтому дракон всегда присутствовал на допросах, хотя чаще всего жестоко скучал – за исключением тех случаев, когда Верминаард приказывал кому-нибудь из схваченных «покормить дракона»…