«Он прав, — в отчаянии подумал Рейстлин, — у меня нет собственного мастерства. Это он подсказывал слова заклинаний, его знание даровало мне могущество. Он присматривал и защищал меня, как в свое время это делал Карамон. А теперь Карамона нет, у меня больше никого не осталось. Никого и ничего».
— Он ошибается. У тебя есть магия…
Голос, произнесший эти слова, был его собственным голосом, шедшим из самой глубины души и сумевшим заглушить льстивый шепот Фистандантилуса.
— У меня есть магия! — выкрикнул Рейстлин, уверенный в правдивости своих слов. Теперь для него это стало единственной правдой. Когда он говорил, силы возвращались. — Может быть, слова были и твоими, но голос принадлежал мне! Мои глаза читали руны, мои руки рассыпали розовые лепестки сна и вспыхивали магическим огнем смерти! Я держу ключ. Я познал себя. Я знаю собственные слабости и достоинства! Я узнал Тьму и Свет! Именно моя сила, моя власть, моя мудрость повелевают этим Оком Дракона!
Рейстлин глубоко и судорожно вздохнул, жизнь вновь начала заполнять его легкие. Сердце забилось сильно и уверенно. На мгновение проклятие, наложенное на его глаза, развеялось — исчезли песочные часы, он больше не видел вечного увядания всех предметов.
Он видел себя.
— Всю свою жизнь я боялся. Я стал твоей жертвой лишь из-за страха.
Теперь он видел своего противника лишь как тень. Рейстлин сильно и уверенно сжал пальцы.
— Я больше не боюсь. Наша сделка недействительна, я разрываю связь!
— Только смерть может порвать ее, — прокаркал Фистандантилус.
— Схватите его! — приказал Рейстлин.
Синие и красные, белые, черные и зеленые огни в шаре завращались так яростно, что ослепили Рейстлина, бешеным водоворотом взорвавшись у него в голове. Цвета начали соединяться в преобладающий зеленый, внутри артефакта стала формироваться драконица Гадюка, постепенно проступали ее отдельные части — огненный глаз, зеленое крыло, бьющийся хвост, оскаленная пасть и острые когти. Взор Гадюки остановился на Рейстлине, потом огненным столбом уперся в Фистандантилуса.
Гадюка распахнула крылья и, не покидая артефакта, влетела в течение времени и пространства.
Фистандантилус осознал опасность, он в отчаянии огляделся в поисках пути к спасению. Его убежище стало тюрьмой, он не мог сбежать с уровня, где влачил существование.
— Чтобы применить магию против дракона, у тебя должны быть свободны руки, — сказал Рейстлин. — Отпусти меня, а я отпущу тебя.
Фистандантилус выругался, его пальцы, впившиеся в плоть Рейстлина, напряглись. Мускулы юного мага горели огнем, руки дрожали от напряжения. Он видел, как в туманной дымке шара Гадюка спикировала на Фистандантилуса.
Старик выкрикнул магические слова — они вылетели бессмысленной чепухой. Удерживая руки и сердце Рейстлина, он не мог использовать необходимые жесты, не мог напоить мощью заклинание, не мог начертить руны в воздухе, не мог бросить огненный шар или послать змеящуюся молнию из кончиков пальцев.
Драконица распахнула клыкастую пасть и выпустила когти.
Рейстлин был уже при смерти. Но все же маг не ослаблял хватки. Если бы гибель пришла к нему в этот момент, его руки лишь сжались бы еще крепче.
Фистандантилус отпустил его.
Рейстлин рухнул за стол, хватая ртом воздух. Хотя его била дрожь, он не выпустил Ока Дракона.
— Отпусти меня! — бесновался Фистандантилус. — Освободи! Это было нашим уговором!
— Я тебя не держу, — кратко сказал Рейстлин.
Он услышал яростный вопль из тумана, увидел зеленую вспышку — драконица возвращалась в артефакт. Внутри колышущейся дымки можно было различить опустошенное лицо старика, пожранного временем. Тощие руки бились о стены кристаллической тюрьмы, кривящийся рот извергал угрозы.
Рейстлин напряженно ждал, опасаясь услышать голос в глубинах сознания. Но услышав лишь затихающий вой Фистандантилуса из шара, улыбнулся.
В голове был покой. И тишина.
Маг провел рукой по поверхности Ока, и шар начал уменьшаться в размерах. Когда он превратился в маленький шарик, Рейстлин заботливо положил его в мешочек. Потом разобрал подставку и спрятал среди складок мантии.
Перед уходом он задержался, еще раз оглядев пустые столы и стулья таверны. Он видел, как некогда маги сидели там, попивая гномский эль и эльфийское вино.
