— Хорошо! А теперь поторопись к Камню Основания! Ты его последний страж.
Головы исчезли, Такхизис перенеслась в другое место.
— Даже Боги нас не различают, — пробормотал Рейстлин.
Он посмотрел на медальон. Порывшись в памяти темной души архимага, он увидел бесчисленные убийства и другие преступления, слишком ужасные, чтобы дать им названия. Рейстлин покрепче ухватил медальон и зашвырнул его в ближайший бассейн с кислотой.
Маг наблюдал, как кислота медленно растворяет артефакт — точно так же, как тот совсем недавно пожирал его самого. И казалось, он слышит бессильное злобное шипение…
Рейстлин подобрал Око Дракона и, полюбовавшись на переливающиеся цвета, произнес слова, унесшие его прочь из подземных туннелей.
На полу осталось лишь мертвое тело Рейстлина Маджере.
18
Два брата
26-й день месяца Мишамонт, 352 год ПК
Рейстлин стоял перед сломанной колонной, усыпанной драгоценностями, которые, блистая и переливаясь, соблазняли неосторожных и вели к гибели.
Маг произнес слова заклинания, которого не знал, и начертил в воздухе руну.
Внутри камня появилась фигура — молодая женщина с прекрасным лицом, потемневшим от горя. Глаза женщины оглядели окружающую тьму.
Он видел движение ее губ, слышал призрачный мучительный крик.
— Берем идет, Джесла, — произнес Рейстлин.
Он сделал все возможное, чтобы не наступать на подземный поток, наполненный ползающими и извивающимися детенышами драконов. Поднявшись на выступ скалы, выступавший из грязной воды, он присел на некотором расстоянии от Камня Основания.
Здесь можно подождать. Маг произнес слово «дулак», и посох послушно погас.
В темноте Рейстлин ждал человека, который был достаточно глупым или слишком храбрым, чтобы вступить в заклинание-западню. Рейстлин знал этого человека — его собственную другую половину.
Он услышал хлюпающие шаги двух существ, бредущих через кишащую детенышами окровавленную воду.
Маг узнал их и в темноте.
Первым шел Карамон — хороший человек, хороший брат, гораздо лучший, чем он, Рейстлин, заслуживал. Вторым брел Берем Вечный. Его изумруд замерцал, и, словно отвечая, Камень Основания взорвался разноцветными вспышками своих драгоценностей.
Карамон зорко поглядывал вокруг, сжимая меч, выпачканный в крови. Его черные доспехи были измяты, на руках и ногах кровоточили порезы. На голове виднелась серьезная рана. Его обычно веселое лицо было бледным, искаженным болью. Горе оставило на нем свою метку.
Темнота изменилась — темнота изменила его.
Брат был потерян.
Рейстлин заглянул в будущее и увидел конец. Он увидел любовь сестры и прощение, искупление своего брата.
Брат нашелся.
Он видел падение Храма. Камень раскалывается, и Темная Королева вопит от бессильного гнева, отчаянно пытаясь удержать власть над миром. Он видел зеленого дракона, ожидающего команды унести его к Палантасской Башне.
Ворота Башни теперь медленно открываются.
— Ширак, — сказал Рейстлин, и магический свет посоха Магиуса рассеял тьму.
19
Конец пути
26-й день месяца Мишамонт, 352 год ПК
Тьма Храма отброшена ярким блеском моей магической силы. Карамон с мечом в руке может лишь стоять рядом и с почтением наблюдать, как враги падают от моих заклинаний.
Молния потрескивает на кончиках пальцев, огненные вспышки слетают с моих рук, фантомы, такие реальные, что могу убивать одним страхом, извиваются у моих ног.
Гоблины с криком умирают на копьях легионов рыцарей, которые заполнили пещеры. Они скандируют мое имя, а потом исчезают от взмаха моей руки.
Детеныши драконов в ужасе бегут, прячась в самые темные и глухие уголки подземелий. Дракониды обращаются в прах. Темные жрецы, что защищали лестницы, корчатся под ударами блистающих копий, с их губ срываются последние безответные молитвы.
Наконец появляются черные мантии, старейшие из Ложи, собираясь уничтожить меня — молодого выскочку. Но с ужасом обнаруживают, что непонятным образом я гораздо старше их.
Моя сила феноменальна. Старейшины сознают: победить меня невозможно. Воздух наполняется звуками заклинаний — черные мантии исчезают так же быстро, как и появились, уносясь на крыльях заклятий, не забыв поклониться напоследок в знак глубокого уважения.
