– Хм… – почесал переносицу тот. – Подать-то я подам, вопросов нет, но вот только кто его мне, первогодку, подпишет?
Обращение на «ты», несколько резанувшее ухо Эдуарда, он, похоже, принял как должное.
– Рапорт будет подписан, – заверила Ливия. – Если успеешь подать более чем за час до закрытия канцелярии – подписан сегодня же, если нет – то завтра утром.
– Хорошо, как скажете, – кивнул всадник. – А можно поинтересоваться, зачем это нужно? Сопровождение караванов, я имею в виду.
– А как вы себе представляли нашу экспедицию? – вопросом на вопрос ответила Ливия.
Эдуард тут же мысленно отметил слово «нашу». Что до собственно экспедиции, то лично он представлял ее себе весьма схематично. Что-нибудь вроде сцены из пьесы маэстро Тита «Поход на варваров»: трубы трубят, барабаны бьют, «седла» снуют туда-сюда в небе…
– Нельзя просто так взять, сесть в дилижанс и поехать в Королевство, – продолжила между тем жрица. – Во-первых, дилижансы туда не ходят. А во-вторых, в первой же системе по пути – ну, может быть, во второй, если считать первой Лукрецию – нас остановят, поинтересуются целями визита и в лучшем случае развернут обратно. Нигде не любят чужих всадников. И никакая Констанция нам там помочь не сможет. Поэтому мы пойдем с торговым караваном. Пара-тройка барж, дюжина «седел»… Может, и многовато охраны для каботажного рейса, но особых подозрений вызвать не должно. Тем более что мы в самом деле повезем товары и даже будем понемногу торговать ими по пути.
– Прошу прощения, – воспользовалась Елена первой же паузой. – Вы все время говорите: «мы», «наша»… Вы что же, собираетесь присоединиться к нам?
– Присоединиться? – усмехнулась Ливия. – Ну, в каком-то смысле. Волею Констанции я собираюсь вас возглавить. А что, имеются возражения?
– Нет, – стушевалась девушка. – Я просто хотела уточнить.
– Хорошо, – кивнула Ливия. – Должна предупредить – я не самый мягкий командир и при необ' ходимости буду требовать от каждого беспрекословного подчинения. Беспрекословного! По крайней мере, пока не принесу тебе вассальную присягу как моей королеве, – улыбнулась она Елене. – Но к тому моменту, надеюсь, ты сама успеешь оценить пользу моих советов. Всем все ясно? – она обвела сидящих за столом ледяным взглядом.
Все четверо – включая Гийома – кивнули.
– Хорошо, значит и этот вопрос мы закрыли, – лицо Ливии немного смягчилось. – Тогда продолжим. Елена, Эдуард, теперь – что касается вас двоих. Завтра утром на стене вашей школы вы найдете приказ о внеочередной практике для студентов-первокурсников. Большинство будет направлено в Сенат и магистраты – они будут мнить себя счастливчиками. Вас двоих распределят во внешнеторговую компанию публикана Марка Квинтуса. Явитесь в его контору и получите направление на баржу. Помните, ваша задача – не просто отбывать номер. Вы должны будете досконально войти в курс дела: так, чтобы в полночь вас разбуди – без запинки ответили, где какой товар складирован, каков его правой статус на всем маршруте следования каравана, и какие пошлины подлежат за него уплате. Справитесь, надеюсь? – она вновь почему-то воззрилась на Эдуарда.
– Справимся, – ответила за обоих Елена.
– Очень на это рассчитываю. Остальное, как я уже говорила, я беру на себя. Вам же советую посвятить оставшееся время приведению в порядок своих дел. Раздайте долги, если они у вас есть, взыщите с должников – или лучше простите им, – но так, чтобы это не вызвало подозрений. Постарайтесь помириться с недругами – не стоит оставлять за спиной обид. Ну и если вдруг кто-то из вас все же передумает – снова взгляд в сторону Эдуарда – издевается она над ним, что ли?! – не тяните до последнего, скажите сразу. После старта к Лукреции переиграть что-то будет уже нельзя.
– Сказали же: мы не передумаем, – буркнул Эдуард.
– Мы не отступим, – поддержала его Елена.
– Дай-το космос…
* * *
Накануне отлета каравана в риторской школе с молчаливого согласия деканата первокурсники устроили шумную вечеринку. Посвященная началу производственной практики, для Эдуарда и Елены она имела особый смысл – сегодня они не просто ненадолго покидали alma mater, они прощались с Республикой, в которой прожили всю свою недолгую жизнь. И прощались, по всей видимости, навсегда.
