Башня Владимира Великого являлась вторым по высоте сооружением Столицы – после знаменитой дворцовой Башни Альберта. Некогда она была частью комплекса построек городской ратуши, но во время реконкисты примыкающие к ней приземистые здания оказались разрушены, а вот высокая башня вопреки всему устояла, хотя и лишилась части кровли. Столичные остряки утверждали, что с вершины Башни Владимира открывается лучший вид на Столицу – гораздо лучше, чем с Башни Альберта, потому как с Башни Альберта видна Башня Владимира, а с Башни Владимира – наоборот, Башня Альберта. Хотя, возможно, все дело было в том, что подниматься на Башню Альберта доводилось мало кому из горожан, в ратушу же войти мог любой желающий.
Впрочем, в последнее время таких желающих едва ли сыскалось бы много: район, окружающий Башню Владимира, все еще по большей части лежал в руинах, служа прибежищем далеко не самой чистой публики, у добропорядочных же горожан пользуясь дурной славой.
– Этого мы пока не знаем, миледи, – ответил между тем на ее вопрос капитан Стражи. – Установлено, что сэр Патрик покинул дворец в девятнадцать десять. В двадцать один час – плюс-минус пять минут – патруль обнаружил у Башни его труп. А возле трупа… Возле трупа стоял сэр Павел, миледи.
– Сэр Павел? – ахнула она. – Сэр Павел Зеленый, бывший капитан Стражи?
– Да, миледи, – впечатление было такое, будто слова теперь упирались, не желая покидать уста стражника, но он мужественно выталкивал их наружу одно за другим. – Как вы знаете, мы аккуратно приглядывали за ним, миледи… Сэр Павел вышел из дома в девятнадцать тридцать. Напрямую от его дома до Башни Владимира – полчаса прогулочным шагом, но он направился в противоположную сторону. За ним пошел стражник, переодетый в цивильное платье, – новый, знать его в лицо сэр Павел был не должен. Однако в переулках старого города мой боец его потерял. Он клянется, что это не случайность, сэр Павел намеренно ушел от слежки. В самом деле, с его знанием города для него это не должно было составить труда… Вернувшись, стражник поднял тревогу, но, помятуя о бегстве Мастера Ноя, в первую очередь мы кинулись проверять точки, из которых можно покинуть планету. О ратуше, естественно, никто тогда и не подумал. Патруль, наткнувшийся в итоге на сэра Павла, не искал его специально, двигаясь по своему обычному маршруту.
– Ясно, – кивнула Александра. – А как сэр Павел объясняет свое появление у Башни? И что говорит по поводу сэра Патрика?
– Утверждает, что был вызван туда письмом. Письмо при нем действительно обнаружено, вот оно, – сэр Аскольд протянул графине распечатанный конверт. Почерк непримечательный, содержание… – Взгляните сами, миледи.
Александра покрутила в руках конверт. Обычный, купить такой можно в любой уличной лавке. Адрес сэра Павла был написан аккуратными, словно выведенными по трафарету буквами. Запустив пальцы внутрь, графиня извлекла письмо. Текст его оказался весьма лаконичным:
Милорд, – прочла она, – во имя памяти о леди Матильде прошу вас быть сегодня вечером, как пробьет девять, на вершине Башни Владимира Великого. Имею сообщить вам нечто, весьма важное для судьбы королевства и вас лично. Ради всеблагого космоса, приходите один, говорить стану только с вами, ибо более никому не доверяю, не исключая Стражи.
Буквы были такими же стандартными, как на конверте, никакой подписи не имелось.
– Написать это мог кто угодно, – проговорила Александра, возвращая письмо стражнику. – В том числе и сам сэр Павел.
– Да, миледи, – согласился сэр Аскольд.
– Тут сказано, что его просили подняться на вершину, – заметила она. – Вы говорите, патруль застал его внизу, возле трупа?
– Да, миледи.
– А площадку наверху вы осмотрели?
– Разумеется, миледи. Это не площадка, а открытая галерея, идущая вокруг всей башни. С внешней стороны она огорожена довольно высокими деревянными перилами. Перевалиться через них по случайности, оступившись, полагаю, весьма затруднительно. В одном месте – аккурат над местом обнаружения тела – перила немного продавлены, пара балясин выскочили из своих гнезд – вероятно, от удара.
