Как он вскоре понял, Элит могла вовсе не беспокоиться, кто что о ней подумает, потому что в доме деда она пользовалась свободой, которой позавидовали бы королевы. Она была здесь всем: и хозяйкой, и наследницей, и жрицей, и воплощением богини. Превыше всех бессмертных здесь почиталась богиня Клиона, мать-создательница и покровительница острова, его душа, сама его земля. Она давала своим детям все, в чем они могли нуждаться, и помогала во всех делах: под ее покровительством находилось плодородие земли и плодовитость скота, она охраняла посевы, помогла женщинам при родах, давала благоприятную погоду, оберегала домашний очаг и разжигала в нем огонь, наставляла певцов и мудрецов, врачевала болезни, предсказывала судьбу – и в конце концов воплощала смерть, как естественный итог любой жизни. Моления и жертвы ей совершались в священной роще неподалеку от бруга Айлестар, и Элит уже лет семь, с тех пор как из девочки стала девушкой, возглавляла эти празднества.
Ибо, как Бьярни узнал в один из первых своих дней в доме Миада, сама богиня Клиона действительно была матерью Элит! Форгал мак Миад, ее отец, славился как один из величайших героев острова, и рассказ о его подвигах растягивался на несколько вечеров. Имя его Бьярни слышал еще дома от матери, его младшей сестры, ибо она, когда жила в родной семье, застала многие из этих событий. Но Бьярни занимало главным образом то, что имело отношение к Элит.
Как ему рассказывали, Форгал мак Миад, тогда – мужчина в расцвете сил, однажды охотился и увидел белую лань с красными ушами. Прекрасна была эта лань, и Форгал почувствовал неодолимое желание поймать ее. Быстрее ветра мчался он за ней через лес, пока не заблудился и не потерял след лани. Когда же прошел он еще немного вперед, то увидел женщину. Сидя под деревом, она пряла золотую нить, и куделью ей служил сам солнечный свет. Кожа ее была белой, как снег, губы и щеки алыми, как цветок шиповника, одета она была в зеленое платье с золотой бахромой и алый плащ, а на ногах у нее была обувь из белой бронзы.
– Кто ты такая, девушка? – спросил ее Форгал.
– Я – любовь Форгала мак Миада и пришла сюда ради встречи с ним, – ответила она.
– Пойдешь ли ты за мной? – спросил он.
– Пойду, если ты дашь мне то, о чем я попрошу.
– Все, чем я владею, готов тебе отдать, – ответил Форгал.
– Ты не должен называть моего имени, заставлять меня переходить текучую воду или стоять в полдень на вершине холма, – сказала она.
Форгал пообещал ей все это, и она последовала за ним.
Целый год королева прожила в бруге Айлестар, и этот год был сплошным праздником для всех его домочадцев и гостей. Если королева принималась делить мясо или иную еду, еда не кончалась, пока каждый из пирующих не насыщался до отказа. Если бралась она разливать пиво, пиво не иссякало, пока оставался на ногах хоть один человек в доме.
Так прошел почти год, и королева готовилась разрешиться от бремени. Случилось так, что Форгала не было дома, когда приблизился срок; королева же сказала, что он вот-вот вернется и она должна его встретить. Хотела она выйти из дома, но только вступила на порог, как начались у нее схватки. Там, на пороге дома, на самом рассвете и родилась ее дочь, получившая имя Элит, что значит «лань» – в память о той белой лани, в облике которой ее мать впервые явилась отцу.
Еще некоторое время королева прожила в доме Форгала, а потом однажды сказала ему:
– Пора мне возвращаться в мой прежний дом, ибо там у меня есть муж. Целый год в земном мире – лишь краткий миг в стране под зелеными холмами, но если я задержусь лишь на один день сверх этого срока, он узнает обо всем.
– Но как же ребенок, – сказал Форгал, – ведь девочка нуждается в молоке.
– Я приведу корову, которая будет кормить девочку, – сказала королева, и вскоре привела белую корову с красными ушами.
Девочка питалась молоком этой коровы, пока не подросла, а потом та в один миг исчезла…
Бьярни с удовольствием слушал, сидя вечером с другими людьми на тростнике, устилавшем пол вокруг очага, держа в руке рог с пивом и поглядывая на Элит – озаренная пляшущим светом пламени, та была не менее прекрасна, чем днем, при свете солнца. Все это очень походило на сказки, которые он в детстве слышал от матери. В них говорилось о других людях, и хотя многих из этих людей Дельбхаэм называла своими, а значит, и его предками, это не делало их более достоверными. Но здесь имелось живое доказательство – Элит! Как говорили, дочь в немалой степени унаследовала способности своей матери: никто лучше нее не умел заклинать благоприятную погоду, призывать благословение на посевы, лечить и помогать женщинам при родах. На жертвенных пирах, проходящих восемь раз в год, если делила она еду, еда не кончалась, пока все гости не насытятся. Но и в обычные вечера, если бралась она разливать пиво, ею же приготовленное, бочонок не пустел всю ночь и ни одна чаша, к нему протянутая, не оставалась ненаполненной. А охотников до пива находилось немало – любовью к пиву улады ничуть не уступали сэвейгам. Братья-фении вместе со своими товарищами являлись в бруг Айлестар мало что не всякий день, принося оленей, кабанов и прочую дичь, убитую на охоте. Зажарив дичь, домочадцы и гости пировали до утра, и часто Бьярни, наутро оглядывая дом, усеянный бесчувственными – или стонущими от похмелья – телами, вспоминал речи Властителя:
