— Поди скажи ему об этом, — фыркнул Рон. — Посмотрим, что он тебе ответит…
— Но ведь он ведь не тронул меня тогда, у мадам Малкин, — заметил Гарри.
— В первый раз за всю его скользкую жизнь! Струсил он!
— Да? — Гарри остро посмотрел на друга. — Я тоже струсил?
— Ты, — Рон смутился. — Ну, ты же добрый… и ты не нападаешь первым…
— Я не добрый! — рассердился Гарри. — Я был так зол, что мне хотелось разбить его башку о стену. Нет.
Я не поэтому его не тронул, — Гарри заговорил с трудом, словно выдавливая из себя слова. — Я вдруг подумал… почему он такой? В смысле, никто же не рождается плохим…
— О! — Рон вскинул руки. — Расскажи, расскажи мне ты еще про его тяжелое детство, деревянные игрушки и отца-садиста! Про то, как трудно вырасти хорошим в такой плохой обстановке!
— Рон, но подумай… — начала Гермиона.
— Рон прав, — неожиданно вмешалась Джинни. — Я все лето слушала эти ваши споры. Вы занимаетесь ерундой! Мало ли, у кого какие родители, у кого какое воспитание! У Малфоя была тысяча возможностей исправиться, если бы он хотел — суть в том, что он не хочет, что ему нравится быть сыном Люциуса Малфоя, ходить по школе в окружении своей слизеринской свиты и делать гадости. Вот.
— Да ладно вам херней-то страдать! — не выдержал Фред. — Сыграем лучше в плюй-камни! Или разыщем Малфой с компанией и посмотрим, какие еще заклятия не сочетаются. А? Что думаешь, Гарри?
— Я уже сказал, что я думаю, — отозвался Гарри и равнодушно отвернулся к окну.
Он пребывал в таком настроении всю оставшуюся дорогу до Хогвартса. Дважды: один раз во всеобщей толчее при пересадке из поезда в кареты, второй — в такой же толпе, но уже на входе в большой зал Хогвартса, — Гарри поймал себя на том, что он ищет среди множества голов одну с волосами цвета платины. И что ему сдался этот Малфой? Почему он вот уже месяц думает только о Малфое и ни о чем другом? И почему ему кажется, что Малфой ведет себя как-то странно? А может, он всегда ведет себя именно так, просто раньше Гарри не обращал на него внимания? "Господи! Когда же ты не обращал на Малфоя внимания? Да он же всегда доставал тебя — как же можно не обращать внимания на того, кто так тебя бесит? Но сейчас он все-таки какой-то другой… и в поезде он ругался с Фредом, не со мной… почему? Потому что Фред издевался над ним? А может, все по-прежнему с Малфоем, но что-то не так со мной?"
— О нет, — раздался рядом тихий, но полный ужаса голос Рона. — Гарри, ты только взгляни на преподавательский стол!
Гарри взглянул — и поперхнулся воздухом. Напротив угрюмого, как всегда, профессора Снейпа, на том месте, которое обычно занимал очередной преподаватель Защиты от Темных Искусств, сейчас сидел человек, которого Гарри слишком хорошо знал — во-первых, потому что он был очень похож на своего сына, а во-вторых, потому что Гарри чересчур часто сталкивался с ним там, где предпочел бы вовсе не быть.
Болезненно заныла рана в локтевом сгибе, где ее пронзил кинжал Червехвоста в кошмарную ночь воскрешения Вольдеморта… Черные тени Упивающихся Смертью — все они в масках, но Вольдеморт называет их по именам… "Люциус, мой скользкий друг…" И еще прошлый год — заколдованный в портключ снитч перенес его в замок, который мог быть только особняком Малфоев, и где был Вольдеморт, и Червехвост, и пытки, и заклятие Круциатус, и кошмарная гонка по бесконечному лабиринту, и этот человек…
Люциус Малфой.
Гарри посмотрел на слизеринский стол — слизеринцы сидели с очень довольными физиономиями, все, кроме…
Малфоя-младшего. Он же опустил голову, ссутулил плечи… короче, выглядел весьма несчастным.
— Что он здесь делает? — рычал Рон.
Ответ на свой вопрос он получил сразу после Распределения. Дамблдор встал, и шум в зале тут же стих.
— Прежде всего, я рад приветствовать здесь, в Большом зале Хогвартса всех вас, старичков и новичков, — аплодисменты. — Позвольте также представить вам нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств.
Мистер Люциус Малфой любезно согласился занять эту должность, — бурные аплодисменты со стороны слизеринского стола и недовольное ворчание гриффиндорцев.
