Наворачиваешь — будь здоров…
— Наверное, из-за Дурслей, — пожал плечами Гарри. — Я же у них особенно не жирую. Теперь еще Дадли посадили на диету, и весь дом из-за этого питается салатом.
Драко приподнялся на локте и внимательно посмотрел на Гарри. Гарри говорил спокойно, нисколько не жалуясь — просто констатировал то, что имело место быть.
— Наверное, поэтому, — задумчиво продолжал Гарри, рассматривая куриную ножку так, словно это было произведение искусства, — я так люблю пожрать.
— Как говорит Грегори, — усмехнулся Драко, — "люблю повеселиться, особенно пожрать, пятью-шестью батонами в зубах поковырять".
Гарри прыснул.
— Да уж, живо представляю себе эту картину! Никогда бы не подумал, что Гойл умеет говорить, — он поднял на Драко чуть виноватый взгляд. — Видишь, мы квиты. Я тоже не особенно люблю твоих друзей.
— Ну, что ж, — вздохнул Драко. — Будем играть в Ромео и Джульетту.
— Даже не спрашиваю, кто из нас Джульетта, — пробурчал Гарри.
— А Уизли будет Тибальтом! — подхватил Драко. — Очень похож — такой же порывистый и тупой.
— Драко…
— Осталось только спросить Паркер, согласна ли она на роль Меркуцио. С учетом того, что в конце все мрут, а Меркуцио — так вообще первый…
— Малфой, — несколько смущенно перебил его Гарри. — Ты знаешь, я не читал "Ромео и Джульетту".
— Ничего себе! — удивился Драко. — Ты же вырос у магглов — и не читал маггловских книг? Ну, "Волшебную книгу сказок"-то ты читал? Там есть этот сюжет — Шекспир его полностью передрал, хотя у него получилось лучше…
— Да нет, — совсем смутился Гарри. — Ты знаешь, не читал…
— А что ты вообще читал? — ужасно гермионовским голосом спросил Драко.
— Нууу… "Квиддич сквозь века", "Полеты с Пушками Педдл"… не считая учебников… и еще "Руководство по техобслуживанию метел".
Драко закрыл глаза и рассмеялся.
— Ты потрясающе интересный собеседник, Поттер. Ладно, не дуйся, — он лукаво посмотрел на Гарри из-под ресниц.
— Я и не дуюсь, — буркнул Гарри. — Иди тогда, пообщайся с Гермионой. Она тебе может рассказать "Историю Хогвартса" наизусть с любого места.
— Это я и сам могу.
Из-под полуопущенных ресниц Драко наблюдал, как Гарри расправился с куриной лапкой, положил кость на край подноса и облизнул большой палец.
— Дай мне, — неожиданно сказал Драко, протянув руку и схватив Гарри за запястье.
— Что? — удивился тот. Вместо ответа Драко поднес его руку ко рту и принялся слизывать с пальцев куриный жир и соус, не отводя взгляда от глаз Гарри.
— Ты знаешь, — произнес он, когда дыхание начало вырываться из полуоткрытых губ Гарри часто и прерывисто, — пожалуй, я хочу есть…
Гарри принял его игру. Выловив из судка куриную грудку, он зубами оторвал от нее кусок и поднес его ко рту Драко.
— Ммм… — Драко принял подношение, не забыв попутно слизать соус, оставшийся на губах Гарри. — Слушай, вкусно!
Гарри рассмеялся.
— Ты так говоришь, будто это невесть какое открытие.
Он, конечно, не понял, что это было действительно открытие. Он не знал, что можно есть еду и не чувствовать ее вкуса. Что можно умирать от голода — и еда при этом не полезет тебе в глотку. Потому что каждая клеточка напряжена, каждый нерв натянут, потому что на тебя смотрят, потому что на тебя давят…
Еда была вкусной, и это было как начать жить заново, как выйти из больницы на солнце, как весна после зимы…
Как этот новый взгляд Гарри — нежный, смущенный, влюбленный, заигрывающий, — все одновременно.
Кто еще видел эти глаза такими?
Кто слышал его задыхающиеся стоны, его мольбы о большем, его вздохи, его "еще", "быстрее", "вот так"?
Кто чувствовал биение его сердца почти в своей груди, содрогающиеся движения его тела в такт со своим?
Кто знает, как горячо внутри него? И тесно… И сладко… и хорошо… хорошо…
Кто хочет, чтобы ему было хорошо?
Больше, чем хорошо…
Невозможно хорошо…
До боли хорошо…
До криков хорошо…
— Драко…
Чье еще имя…
— Дра-а-ако!..
…он произносит так?
* * *
— Охх, блин…
— Что такое?
— Мадам Помфри — гениальная женщина, но, Поттер, купи все-таки своему Уизли боксерскую грушу.
— Малфой…
— Да, да, знаю! Сам виноват, бла-бла-бла… Плохой Драко… Пойду побьюсь головой о каминную решетку…
